– Мда, ужасно, конечно. Нельзя так издеваться над человеком, нельзя, – качает головой она.

– Издеваться? Ты думаешь, что я хотела убить его? Господи, нет, Сиен! Ты что? Я…

– Нет, Мира, нет, прости, думаю о своём и нечаянно высказалась вслух. Умойся, а затем я принесу тебе горячий и сладкий чай. У тебя глубокое потрясение, – перебивает меня Сиен, мягко улыбаясь.

– Он тоже подумает, что я хотела его убить, да? – Тихо спрашиваю её.

– Если он мудак, то да, подумает. Надеюсь, что сегодняшний случай Рафаэлю многое покажет, потому что никто в здравом уме не побежит под копыта лошади из-за его никчёмной жизни. Всё, не плачь, с ним всё хорошо, его подлатают, и будет, как новенький. Успокаивайся и не вини себя, ты сделала всё, что было в твоих силах. Ты не имеешь навыков преподавания, и, вообще, это вина твоего руководителя, что допустил делать подобное без присмотра. Если твой отец узнает, то его уволят мигом. Но не думай об этом, ты ни при чём, а только один урод, который считает, что имеет право издеваться над людьми, – последние слова она произносит с невероятной яростью, приводя меня в ступор.

– Нет, я попрошу, чтобы отцу ни о чём не докладывали. Мне нравится наш учитель, у него и так много проблем, а здесь и моя вина есть. Я взяла на себя ответственность и готова ответить за всё. Вот одна из причин моих отказов, не хочу нести крест заботы о другом, потому что… просто не хочу, – горько приподнимаю уголок губ, отпуская руки подруги.

– Ты знаешь, что делать, Мира, но, пожалуйста, не кори себя за этот случай. Давай умойся, и я принесу тебе чай, больше половины студентов разъехались на уик-энд, так что тишина гарантирована, да и вечеринок не будет. Слава богу, Оливер свалил вместе с другим придурком.

– Вы поругались с Белчем? – Интересуюсь я, снова вытирая нос и мокрые глаза.

– Нет, но поругаемся, когда он вернётся. Что-то мне очень хочется на него поорать, – задумчиво отвечает Сиен.

– Не бери в голову, сейчас принесу чай, – она бросает мне улыбку и выбегает из спальни.

Почему она не понимает, что всё это намного серьёзнее? Сиен так легко относится к падению Рафаэля и последствиям, вызывая у меня странное удивление? Она обычно волнуется за других намного больше, чем за себя. Она добрая и отзывчивая, но не по отношению к Рафаэлю, видимо. И что у них случилось с Белчем? Может быть, она вчера тоже последовала моему совету, а он ей отказал в официальных отношениях? Вот, вот об этом я и говорю – мне нельзя лезть в жизнь людей. Я приношу только проблемы и боль.

Тяжело вздыхая, вхожу в ванную и умываюсь холодной водой. А если бы на месте Рафаэля был Оливер? Что бы я чувствовала? Чувствовала бы что-то, вообще, или просто позвала на помощь, не подходя к лошади? Я не могу себя представить в похожей ситуации с Оливером, потому что он, вообще, далёк от этого вида спорта, предпочитая футбол и лыжи. Он бы никогда не пришёл ко мне и не попросил помощи. Никогда не спросил бы у меня: как прошёл мой день? Никогда бы не обнял просто так… хорошо, я должна сознаться самой себе – между нами нет отношений, а только тянущийся с прошлого года долг. И ему комфортно, когда мне было всё равно. Но не сейчас. Всё изменилось очень быстро и резко, мои желания обрели физическую оболочку, и ей стал Рафаэль. Так странно и страшно, теперь я ещё больше уверена – забыть всё, что было между нами, лучший выход уберечь его от проблем, которые возникнут вновь из-за меня.

– Да задолбали вы меня! Отвалите уже! Я сам могу идти! – Раздражённый крик парня, поселившегося в моей голове, раздаётся слишком близко.

Вылетаю из спальни в тот момент, когда в комнату входят медсестра, Марджори и сам Рафаэль, отталкивающий двух парней.

– Почему он здесь? – Шепчу я, осматривая его. Вроде бы ничего не сломано, нет повязок, а бледность ещё присутствует.

– Мисс Райз, ваш друг не даёт себя осмотреть, но всеми правдами и неправдами нам удалось нащупать шишку, как и увидеть синяк на спине. Мы предполагаем, что у него сотрясение. Также он отказывается ехать в госпиталь и провести там несколько дней. Мы буквально бежали за ним сюда, – быстро тараторит Марджори, жалостливо поглядывая на фыркающего парня.

– Я же сказал, со мной всё хорошо. Не надо из меня делать овощ, я в порядке, могу ходить, могу даже попрыгать, чтобы вы свалили все отсюда и оставили меня в покое. Пара синяков, и всё, ещё шишка на голове, но пройдёт. Я хочу быть здесь, и точка. Мне не нужно всё это дерьмо от вас, и я… – злой голос Рафаэля обрывается, когда его лицо зеленеет. Резко закрывая рот рукой, он пролетает мимо меня и хлопает дверью в ванную. Я слышу, как его тошнит. Присутствующие тоже теперь в курсе, что были правы со своим диагнозом.

– Эм, – не найдя, что сказать, поворачиваюсь к присутствующим.

– В общем, мистер Лоф остаётся здесь под вашим присмотром, мисс Райз. Очень упрямый молодой человек, жуть просто. Так что возлагаю на вас обязательства по присмотру за ним. Вот таблетки для сна и от головной боли, фонарик, чтобы проверять его зрачки каждый час. Если они не будут реагировать, то немедленно звоните в администрацию, сегодня я буду там дежурить всю ночь. Ему требуется покой и сон, лёгкая пища, никакого телевизора, чтения, активных занятий, просмотра сериалов на ноутбуке, в общем, ничего, кроме постельного режима, – мне в руки вкладывают баночки и фонарик, пока я внутри издаю стон. Ну почему же он такой баран? Я не могу за ним ухаживать! Я же… не могу, это приведёт к новой катастрофе!

– Удачи, мисс Райз, – напоследок говорят мне и оставляют абсолютно разбитую и расстроенную обстоятельствами.

Тяжело вздыхая, вхожу в спальню Рафаэля, когда он выходит из ванной. Стараясь не смотреть на него, расставляю баночки на тумбочке и кладу туда же фонарик. Он стягивает с себя форму для конного спорта, разбрасывая всё вокруг себя, находит на полу спортивные штаны, надевает их и падает на постель, издавая тихий болезненный стон. Всё это время я молчала. Всё так же молча подбираю с пола одежду и аккуратно вешаю на стул.

– Ты как? – Тихо спрашиваю его, поднимая голову.

– Хреново я, как ещё можно себя чувствовать, когда оставил половину желудка в унитазе, – раздражённо отвечает Рафаэль.

Он тоже винит меня в случившемся, вот и бесится из-за своего состояния. И я принимаю это. Сношу спокойно, ведь я, действительно, соучастница того, что произошло, и у него есть право ненавидеть меня за это. Ничего, я вытерплю. Возможно, если я буду хорошо ухаживать за ним, то он простит меня.

Выхожу из его спальни, чтобы достать бутылку воды. Возвращаюсь и ставлю её на тумбочку, избегая смотреть на Рафаэля, лежащего на спине в постели.

– Тебе нужно принять таблетку и поспать. Через час я вернусь, чтобы проверить твои зрачки и принесу тебе лёгкий крем-суп с гренками. Отдыхай, – практически шёпотом нарушаю тишину и выскальзываю из комнаты прежде, чем он начнёт орать на меня. Я знаю, что Рафаэль считает, что я специально всё это подстроила, чтобы избавиться от него. Да, именно так, и сейчас меньшее, что я могу сделать – помочь ему не усугубить ситуацию. Буду самой лучшей сиделкой на планете, а потом забуду его. Отработаю свою вину и попытаюсь объяснить ему – я не хотела, чтобы ему было больно.