Остальные танковые соединения 15-го механизированного корпуса особых успехов не достигли. 8-я танковая дивизия в течение дня вела бои на правом фланге наступления. Но проломить противотанковую оборону немецкой 297-й пехотной дивизии ей не удалось. В отчете о боевых действиях дивизии мы находим лаконичную запись: «Бои в районе Охладув. Потеряно 12 танков». 10-я танковая дивизия также не смогла пробиться через артиллерийский огонь 297-й пехотной дивизии у Лешнёва. То направление, которое обещало успех 23 июня, было уже совершенно бесперспективным 28 июня.

Подробностей о действиях 9-го мехкорпуса 26–28 июня не сохранилось. В своих мемуарах М. Е. Катуков и К. К. Рокоссовский отделались общими словами с неточной привязкой событий ко времени. Что не все было гладко, говорит оперсводка штаба 5-й армии от 28 июня, в которой сказано: «20-я танковая дивизия, попавшая в окружение в бою с мотомеханизированными частями противника, в дубненском направлении вышла из окружения». Однако в донесениях 13-й танковой дивизии говорится о сильном противодействии противника и соединение продвигалось вперед низкими темпами. В целом танковый бой под Бойницей (Александровкой) и сражение с мехкорпусом К. К. Рокоссовского довольно дорого стоило немцам. Так, на 2 июля 1941 г. в 14-й танковой дивизии числилось боеготовыми 120 танков, а в 13-й танковой дивизии – 78[500]. В ремонте находилось соответственно 8 и 60 боевых машин, а безвозвратно потерянными – 14 и 8. Как мы видим, продиравшаяся через части 9-го мехкорпуса 13-я танковая дивизия пострадала по меркам 1941 г. достаточно серьезно.

Еще утром 27 июня в Дубно в качестве гарнизона было выдвинуто 108-е артиллерийское командование (Агсо 108). Именно артиллеристы вместе с тыловыми частями 11-й танковой дивизии отразили первые атаки группы Попеля вечером того же дня. Перспективы удержать город утром следующего дня под напором нескольких десятков танков были уже сомнительными. Удар группы Попеля на Дубно запаздывает буквально на несколько часов. В ЖБД XXXXVIII корпуса приводится время, когда на улицы городка 28 июня вошли немецкие пехотинцы: «07.00 – 111-я пд продвигается от Млынова в район восточнее Дубно, утром ее авангарды входят в Дубно. Это устраняет непосредственную угрозу для города»[501]. Теперь гарнизон города, ранее состоявший в основном из артиллерийских частей и тыловиков, значительно усиливается. Фактически обороняющиеся в Дубно немецкие части имеют численное превосходство в людях над группой Попеля. На стороне последней было единственное преимущество – танки. Однако сами по себе они не могли компенсировать превосходства противника в пехотном и артиллерийском отношении.

Пикирующий бомбардировщик Пе-2, ставший жертвой немецких истребителей

Незадолго до наступления 34-я танковая дивизия получает очередной удар – во время рекогносцировки погибает командир 67-го танкового полка подполковник Болховитин. Наконец в 9.00 28 июня наступление на Дубно начинается. Группу Попеля встречает сильный артиллерийский огонь как с фронта из самого Дубно, так и фланговый из селения Мятин.

Унтер-офицер Ягелер из «Германа Геринга» вспоминал: «В 3.15 мы издалека увидели танки, медленно, один за другим выходящие из укрытия. Мы располагались на краю кладбища на возвышенности и могли хорошо видеть южные и юго-западные окраины города и далеко в глубину территорию противника. Танки катились к городу и представляли собой прекрасные мишени. Но наш опыт показывал, что мы должны позволить монстрам подойти ближе. Противник атаковал, используя прежнюю тактику, как в предыдущие дни. 64-тонный танк был впереди, за ним близко следовали остальные»[502].

Немецкие зенитки встречают атакующие Дубно танки шквальным огнем. Ягелер продолжает:

«Последовала команда для самого большого танка: Бронебойным – дальность 500 – огонь!

Не было никаких признаков того, что он испытывает какое-то беспокойство после наших попаданий. Он собирался уничтожить нас своим 15-см орудием. Снаряды падают недалеко от нашей зенитки, но наши бронебойные снаряды с их трассерами бьют прямо в корпус гиганта. Он останавливается, мы ясно видим, что его левый каток отлетел и гусеница свисает вниз. […] Под защитой тяжелого танка 32-тонный танк открывает огонь по нам. Однако он вспыхнул немедленно после нашего первого выстрела по нему»[503].

Под «32-тонным танком», очевидно, следует понимать Т-34. Прорваться в Дубно не удается. Только 34-я танковая дивизия (КВ-2 были в 12-й тд) теряет около 30 танков подбитыми и сожженными. Как написал впоследствии начальник штаба дивизии в своем отчете: «Отдельные танки просочились на западную окраину Дубно, но связь с ними потеряна и танки пропали без вести»[504]. Гаубичный артполк 34-й дивизии, от которого к тому моменту осталось всего три орудия, полностью расстреливает оставшиеся боеприпасы, а затем и вовсе теряет свои гаубицы от огня противника из Дубно.

Утром 29 июня сводный отряд 8-го механизированного корпуса возобновил наступление на Дубно. Наших танкистов встретил с западных окраин Дубно сильный артиллерийский огонь. Особенно сильное впечатление на немцев произвели танки КВ-2: «Кульминационный момент в развитии ситуации у Дубно наступает с 04.00, когда русские начинают новую атаку силами стрелков и танков – в том числе 15-см штурмовых танков. Успокаивающе действует только сообщение командования танковой группы о том, что части 44-й пехотной дивизии уже на подходе в 15 км севернее Дубно, с задачей выправить положение в районе города. С другой стороны, по-видимому, противник прорвался 29.6. около полудня через позиции 111-й пехотной дивизии юго-восточнее Дубно и продвигается дальше на восток»[505]. Однако поддержка атаки тяжелыми танками не заменяет выбитую ранее артиллерию. Четыре танка КВ-1 34-й танковой дивизии выводятся из строя артиллерией, два из них сгорают. В ЖБД соединения вполне определенно указываются причины неудачи: «Атака захлебнулась ввиду отсутствия артиллерии и общевойсковой пехоты».

Командир I группы эскадры JG3 Ганс фон Хан в кабине своего Me-109F-2