И сегодня немало самородков в области народной медицины. Проблема в другом — под словом «целитель» или «народный врачеватель» нынче подписываются и откровенные шарлатаны и жулики. Часто в передачи телевидения и на страницы газет попадают случайные люди, неучи, которые подрывают авторитет истинно народных целителей, обладающих уникальными возможностями. Теперь уже не секрет, что почти одна треть лиц, заявляющих о своих способностях целителя, — люди, страдающие душевными заболеваниями. Еще треть — мошенники и аферисты, старающиеся заработать на чужой беде. И только оставшаяся треть — специалисты, способные оказать посильную медицинскую и психологическую помощь.

Но как нам, смертным, отделить знахарство, спекуляцию на слепой вере отчаявшегося человека от истинного целебного искусства?

Собственно говоря, ни о какой затруднительной ситуации в определении мошенника или настоящего целителя не должно идти и речи — ведь по законам тот же врачеватель должен иметь диплом о присвоении звания народного целителя.

Механика получения подобных дипломов основывается прежде всего на основательной медицинской подготовке «студентов» с задатками медицинских чародеев. Она представляет собой целый ряд «фильтров», отсекающих случайных людей. В течение первого года кандидат в целители должен работать только под контролем врачей в одной из больниц.

Через год на основании официального заключения лечебного учреждения экспертный совет Фонда народной медицины должен решить: либо расстаться с кандидатом, либо продлить испытание еще на год.

И только по истечении второго года, если результат оздоровительной деятельности был очевидным, если она не дала нежелательных побочных явлений, может идти речь о присвоении звания народного целителя и выдаче диплома.

Поэтому, если уж вы решили обратиться за помощью к народному целителю, не лишне было бы поинтересоваться его «ксивой» об образовании.

Но бездари и любители легкой наживы стараются обойти столь долгий путь к богатству и процветанию. Дело в том, что при многих известных целителях образованы своеобразные центры брачевания, где за короткий срок и небольшую плату можно обзавестись соответствующим дипломом. И хотя и утверждают руководители таких центров, что отбор исключает проходимцев и аферистов, тем не менее целители в них штампуются с завидной быстротой.

Я основываюсь на фактах и цифрах. Так, в одном из краев, где развелось целителей больше, чем строителей, первый «специалист» прибыл с дипломом под номером 231, но не прошло и года, когда открыл частную практику целитель с дипломным номером 5599 того же самого центра. Так вот, если взять за основу закон о геометрической прогрессии, то надо думать, что еще через парутройку лет Россия по выпуску народных целителей выйдет на первое место в мире.

Дипломы стало выгодно выдавать центрам и центрикам, комиссиям, подкомиссиям, обществам и сообществам. Теперь диплом, подписанный какойнибудь российской республиканской или областной экстрасенсорной звездой или магом местного масштаба, получить проще простого. Мало того, обеспокоенные всеобщим заболеванием нации, в Россию хлынули чудодеи — выпускники зарубежных университетов и центров. Каких только дипломов и свидетельств не насмотришься!

Один новоявленный целитель, чтобы доказать свою принадлежность к неземным способностям, тыкал пальцев в свидетельство от... «Кандыбы». На красивой бумаге — слева по-английски, а справа по-русски красовался логотип: «Международная медицинская ассоциация „Европа“. Международный медицинский центр „Кандыба“. Свидетельство номер... Настоящее свидетельство выдано имярек в том, что он окончил полный курс по программе управления медитативного аутотренинга, и решением квалификационной комиссии ему присвоена квалификация экстрасенса — инструктора международной категории».

Но многие колдуны и знахарицелители работают без всяких дипломов и свидетельств. Впрочем, свидетельством принадлежности к какой-либо магической касте может быть ветхий дом с покосившимися стенами на окраине деревни, черный кот в квартире хозяйки-знахаря и другие вещи.

Вот как описывает свое посещение народной врачевательницы журналистка А. Тимофеева в «Московской правде».

«Нужный мне дом стоял на самом краю деревни, старый, пестрый, с кривым забором. Впрочем, как мне рассказывали потом, хозяйка здесь не живет, а только принимает. Этот дом якобы принадлежал еще ее бабушке, внучка же недавно отстроила себе виллу с сауной и бассейном.

Около крыльца стояла очередь: много пожилых людей, но попадалась и молодежь, в основном в красных пиджаках. Пожилые дамы оживленно рассказывали о своих болезнях и о чудодействии хозяйки дома, при этом избегая называть ее по профессии... Из тех сорока минут, что я простояла на крыльце, я узнала, что лечит хозяйка язву, грыжу; камни и песок в почках, кишечный тракт, зрение, мочевой пузырь и т. д. Наконец заветная дверь распахнулась и передо мной.

Пожалуй, это было то, что я ожидала увидеть. Небольшая и топленая комната была абсолютно без мебели, если не считать крошечного столика прямо около двери, стула и высокого табурета без спинки. Но главной достопримечательностью комнаты была хозяйка — молодая, симпатичная женщина, сидящая у стола. Ну совершенно обыкновенная! И тем не менее я почувствовала какуюто странность. У нее были необычные глаза: большие, широко раскрытые, с черными маленькими зрачками. Не скажу, что они извергали молнии или проникали в душу, но от ее взгляда мне делалось не по себе. Впрочем, она не пыталась меня гипнотизировать и, кинув несколько быстрых взглядов в мою сторону, снова занялась своими свечами. Потом, совсем отвернувшись в угол, рассказала мне мою «историю болезни», добавив еще парочку недугов, и предложила снять порчу.

Из дальнейшей беседы я узнала, что фактически все наши болезни происходят от порчи, сглаза. Причем порча может «сесть» на человека не только из-за сглаза недоброжелателя, но и от тесного общения с уже «испорченным» несчастным. Так что рождение нездорового и слабого ребенка, с точки зрения моей собеседницы, могло явиться следствием сглаза женщины во время беременности или до нее. «Испорченный» человек терпит неудачи в своих начинаниях, у него резко портится характер, он повышенно раздражителен и возбужден — это в том случае, если порча только «сидит», потому что она имеет обыкновение «въедаться», и тогда у испорченного начинаются настоящие проблемы.

Снимают порчу по три раза, в особенно тяжелых случаях — дольше. Впрочем, последнее сообщение меня не слишком обрадовало: за каждый визит приходилось отваливать ни много ни мало пятьдесят баксов... Но спорить не приходилось: меня усадили на высокий табурет, и сеанс начался. Разумеется, я могла бы добавить кое-что об особенностях этого действа, но мне обидно, если уж кому-то не терпится узнать об этом, пусть платит свои кровные. Да и хозяйке бы это не понравилось — рассказывать чужие производственные тайны...

Обратно в Москву я ехала с легким сердцем. Порчу я сняла, а значит, могу рассчитывать на скорейшее выздоровление от всех болезней и необыкновеннейшее везение в будущем. И совсем не хотелось думать, правда ли существуют ведьмы или нет. Да и зачем нам, простым смертным, это знать? Пусть это останется прекрасной волшебной сказкой (к тому же дорогой и сердитой). На Руси ведь главное — не чтоб помогало, а чтоб верилось».