– Он рассказывал тебе что-нибудь до этого?

– Так, немного. Говорил, что все должны жить в мире. Даже наш организм и микробы в нем. Удивлялся звездам.

– Каким звездам? – спросила женщина.

– Тем, что на небе Мужчина по имени Женя достал из кармана камешек.

– Что он сказал тебе, когда отдавал этот камешек?

– Ничего. Мы разговаривали с ним, а потом он неожиданно исчез. А там, где он стоял, на крышке канализационного люка, я нашел этот камень.

Мужчина резко встал.

– Спасибо, Джейк! Ты нам очень помог.

– А кто он, этот мальчик?

– Я думаю, ты это узнаешь очень скоро.

Мэр раскинул на столе схему канализационных линий города.

– Видимо, при последней встрече наш незнакомый ма­льчик пытался передать подробности контакта, – говорил Кузнецов. – Но Джейку не удалось покинуть класс, и в результате нам придется искать место выхода самим.

Женя обратился к карте.

– А у вас небольшая канализационная система, – сказал он мэру,

– Небольшая, – ответил мэр. – Но разветвленная. Кузнецов склонился над картой.

– Не расскажете, Кит, что находится вот над этим переплетением канализации?

– Центр города. Женя кивнул.

– Скорее всего, в центре точки выхода нет, – произнес он. – Вот эти линии уходят далеко от основной паутины. Элен подошла ближе к столу, разглядывая схему.

– Эта линия пролегает по улице Зеленых Тополей. Она выдается за пределы города, – продолжал мэр.

– Так, а остальные?

– Эта подходит к горе. Там несколько домов. Эта ближе к озеру, там находится курортный центр. Эта линия – птицеферма.

Женя задумчиво постучал карандашом по линии, рас полагающейся под улицей Зеленых Тополей.

– Кто у вас работает из вулканологов?

– Филипович у них старший.

– Можно его пригласить? – попросил Кузнецов.

– Сейчас, подождите.

Мэр вышел из офиса и направился к фургону вулкано­логов. Через минуту из фургона вместе с мэром появился еще один человек

– Женя! – воскликнул вулканолог, входя в офис. – А говорили – ты повесился!

– Я тоже рад тебя видеть, Савва. Что у вас тут с вулканом?

– Не понятно ничего. Озеро греется, сернистые газы выходят на поверхность. А вулкан – словно спящая красавица. Не проснется, пока не поцелуешь. Кратер спокоен. Абсолютно.

– Где ощущается запах газа?

– По всему городу.

– Трещины вы не нашли?

– Нет. Так и не поняли – откуда он распространяется. – Филипович почесал свою окладистую бороду.

– Вы температуру почвы измеряли?

– Конечно. Возле вулкана самая низкая температура.

– А где еще измеряли?

– Везде. По всей территории долины.

– И где самая высокая?

– Возле этой... как ее... – Филипович ухватил, себя за бороду, пытаясь вспомнить. – Птицефермы этой, вот!

– И вы не обратили на это внимание?

– Она дальше всех от вулкана. Располагается на поле за городом. И потом мистер Вуд...

– Это хозяин фермы, – вставил мэр.

– Да, хозяин фермы, – продолжил вулканолог, – сказал, чтобы мы не верили приборам, так как в том месте, где мы проводили измерения, в земле проходят трубы с теплофикационной водой.

– Сколько вы намеряли?

– Около восьмидесяти градусов по Цельсию.

– Это температура почвы? – удивился Кузнецов.

– Да.

Женя обнял Филиповича.

– Дорогой мой Савва, – произнес он. – Знал бы ты, что даже прямая теплофикационная вода не имеет температуру больше девяноста градусов! А труба с теплофикационной водой даже без изоляции не сможет нагреть почву и до пятидесяти!

– Ты хочешь сказать, что точка предстоящего извержения находится там? – ужаснулся Фйлипович.

– Нет, Савва, не извержения.

Зеленый ковер горного луга лежал на расстоянии километра от озера и двух – от вулкана Мелисса. Городок Милд Рок располагался ниже метров на четыреста и был виден практически весь.

Рабочий откинул крышку канализационного люка.

– Почему на отдаленной ферме такая большая канализация? – спросил Кузнецов мэра.

– Здесь собирались строить птицефабрику.

– Почему же не построили?

– В то время люди стали покидать город, и прежние власти решили, что для птицефабрики не найдется необходимого числа рабочих.

– Вот самое горячее место, – крикнул Филипович, указывая на землю.

Женя сверился со схемой канализации:

– Все правильно. Это место располагается как раз над ниткой канализации. Метрах в пятидесяти от люка. – Он отдал карту мэру. – Мы будем спускаться. Раш, привезли термозащитные костюмы?

– Да, Женя.

Элен подошла сзади к Кузнецову.

– Женя, – произнесла она, дотронувшись до его плеча. – Мне нужно тебе что-то сказать.

– Да? – Он повернулся к ней. Солнце заливало зеленый луг своим светом, озеро блестело в его лучах. Женя закрылся рукой от яркого света. – Что ты хочешь?

– Я хочу сказать, – с расстановкой произнесла Элен, – что ты больше никогда не увидишь свою дочь.

– Что? – не понял Кузнецов. Солнце слепило его. Фи; гура Элен расплывалась в глазах Евгения.

– Я же предупреждал, чтобы ты прекратил заниматься контактом, – произнесла Элен.

– Что ты говоришь, Элен? – Женя схватил ее за руку и почувствовал, как она отделилась от тела. Правая кисть Элен осталась у него в руках. Рядом раздались пораженные возгласы людей.

Женя держал в руках великолепно выполненный протез.

Он поднял глаза. Лучи солнца вновь ослепили его, но сейчас в этих лучах существо, находившееся перед ним, уже не являлось Элен.

– Я предупреждал тебя, – сказал Мдраг, – чтобы ты перестал заниматься исследованиями. Но ты, глупый упрямец, пытаешься установить контакт... Завтра твоя дочь растворится в магме!

– Нет! – закричал Кузнецов.

– И питаки уже не смогут помочь тебе, потому что я теперь знаю, где находятся Врата, пропускающие в их мир. Ты слышал о неуправляемой цепной реакции в метакремниевых соединениях? Достаточно одного маленького камешка, который, взрываясь, взаимодействует с этими соединениями и вызывает их разрушение и превращение в кристаллы, которые продолжат реакцию. За считанные часы метакремниевая жизнь внутри Земли будет уничтожена.