Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я неуверенно помялась. Не хотелось отвлекаться от цели… но раз так вежливо просят, то почему бы и нет?
— Ладно, что у вас там случилось?
— Благодарю, — он слегка поклонился и, поморщившись от боли, зашагал к потрёпанной лавке около одного из домов. — Моего друга во время битвы ранили… я ранил. Мы оказались по разные стороны баррикад. Буквально.
Он горестно хмыкнул, смахнув с носа каплю крови, которая набежала туда из микропореза на переносице.
Мы подошли к лавке, на которую уложили умирающего люда. На брусчатке под ним натекла немаленькая лужа крови. Сам солдат лежал в бреду и был уже в одном шаге от объятий костлявой. Рядом с ним стояла небольшая компания мужчин среднего возраста с абсолютно незапоминающимися лицами — вояки они и есть вояки — и одной чистокровной эльфийки, залитой слезами.
«Наверняка тут имеет место какая-то старая история о дружбе, истинной любви и долгу родине, но как же это банально», — вздохнула я про себя и, нагнав уверенного вида и стукнула посохом, я подошла к компании и тихим, немного хриплым тоном сказала: — Разойдитесь.
На меня уставился десяток пар глаз, но заметив посох, меч за спиной и кота на плечах, отхлынули в стороны.
Я скинула капюшон, чтобы было лучше видно ранение (эх, а он так прекрасно навеивал загадочность).
Сзади подошёл отставший солдат в тарелкообразном шлеме.
— У него в груди застрял обломок меча, — взволнованно сказал он, его голос был преисполнен какой-то детской надежды. — Священники Ялейла сказали, что его даже не стоит пытаться лечить — всё равно все умершие в этой битве попадут в Благочестивые Сады, — он скрипнул зубами и следующие слова дались ему с видимым трудом. — Вместо лечения они предложили умерщвление. Мы, разумеется, отказались!.. а они просто пожали плечами и сказав, что мы лишь обрекаем его на муки, ушли. В чём тогда смысл богов раз они даже не могут просто исцелить своего фаната?
Я слушала его историю в пол-уха, лёгкими импульсами проверяя состояние умирающего.
«Да священникам было просто лень с ним возиться», — мысленно усмехнулась я, закончив сканирование. — «Тут такие повреждения, что без очень опытного хирурга и заклинания лечения с бочонком маны в придачу, нечем и не поможешь. Просто по обычной логике легче и эффективней оказать необходимую помощь тем, кого ещё можно спасти, а не полутрупу».
— Т-ты же в-вылечишь его? — давясь соплями и слезами с надеждой спросила эльфийка.
Я одним глазом осмотрела девушку на высоких каблуках, с рыжими волосами, крестовидными зрачками и двумя пышными хвостами по бокам головы, крашенными в еле заметный зеленоватый оттенок.
«На проститутку похожа», — подумала я, наблюдая за капающую с её скул потёкшей тушью и в слух равнодушно сказала: — Я постараюсь.
На её лице появилось облегчение (и почему слова мага так действуют на них? Будто бы я уже воскресила его), и она снова разрыдалась. Её друзья осторожно отвели девушку в сторону за что я была им очень благодарна.
«Будет неприятно, если он всё же откинет копыта. Тогда, скорее всего, мне придётся лечить уже эту куртизанку, а на это у меня уж точно нет времени», — я тяжело вздохнула и повернулась к светловолосому бородачу из этой же компашки: — Принеси мне тряпку почище и какое-нибудь ведро.
Мужчина сорвался с места и уже через минуту мне принесли всё необходимое.
— Мар, подержи его если несложно, — попросила я эльфийку и она беспрекословно встала у головы солдата и прижала его руки к лавке.
«И зачем я только в это ввязалась? Могла бы ведь уже через полчасика быть на Гарпии, напиться до беспамятства и упасть на кровать, но нет, я помогаю какому-то абсолютно левому люду», — недовольно думала я, закатывая рукава и доставая из-за пояса кинжал.
Рыжеволосая эльфийка взвизгнула, когда я поднесла остриё к шее пострадавшего и распорола одежду — его друзья сняли только броню.
Взяв тряпку, я намочила её созданной водой и стала аккуратно протирать рану.
Когда снаружи не осталось свернувшейся крови и бросила кусок ткани в ведро и глубоко вздохнув, с отвращением запустила два пальца прямо под кожу. Если там и правда остался обломок меча, то нельзя просто взять и заживить ткани, а с металлами я работать не умею, поэтому приходится пользоваться в прямом смысле подручными средствами.
«У меня не так уж и много опыта в проведении операций. Точнее, он равен нулю, но ведь никогда не поздно учиться», — отвлекала я себя мыслями, вытаскивая из вновь открывшейся раны блестящий металлический кусочек и снова запуская пальцы обратно. — «Главное — ничего случайно не разорвать, остальное уже мелочи жизни… Хех, будет забавно если осколки провалились в лёгкие… но, вроде бы, дыхание ровное».
Я достала последний осколок и положив его рядом с другим, поднесла к носу солдата палец. Поводя им вокруг ноздрей, я пришла к выводу, что, скорее всего, осколки всё же проникли в легкие. Не знаю о чём ещё может говорить отсутствие искомого.
А я-то думала почему это у меня руки мёрзнут… Интересно, как давно я роюсь в трупе?
Я ополоснула ладони в ведре. Ну, всё равно у меня не хватило бы энергии для заживления столь сложной раны, тут ведь дело не только в осколках. Получается, остаётся только один вариант. Тут одно такое интересное заклинаньеце есть…
В предвкушении потерев руки, я поверхностно заживила рану одной волной энергией, подобрала самое сложное из известных мне заклинаний некромантии, которое пришло из памяти Искры, и принялась его плести, сопровождая всё это зачиткой сложного речитатива. Строки всплывали в сознании всё отчётливее, чем дольше я говорила.
Вообще, мне известно всего два заклинания этой сферы магии. Да и грех жаловаться — не более чем полчаса назад я не знала и одного.
Первое просто создаёт тупого болванчика без малейшего намёка на агрессивность и жажды крови, а второе возвращает душу в тело и кое-как восстанавливает все жизненные процессы. Правда, для него требуется просто тьма условий, что превращает это действо в целый ритуал, но я, вроде бы, их все соблюла. Вокруг море душ, убитых во время битвы, и рядом стоят люди, подсознательно готовые добровольно пожертвовать частью своей праны лишь бы спасти этого несчастного.
Я аккуратно провела пальцем по брусчатке под лавкой и начертила небольшую руну кровью на груди мертвеца.
«У этого заклинания есть только один минус», — вспомнилось мне, когда я поместила созданное
