пересекли границу Ливана, а морские десантные силы высадились к югу от Сидона. В первый день войны они захватили Набатию, окружили все прибрежные города Ливана вплоть до Сидона, атаковали силы ООП везде, где только могли их обнаружить, и перекрыли им путь отхода на север. На второй день войны Шарон приказал ЦАХАЛу подготовиться к борьбе с сирийскими войсками на их восточном фланге и выдвинуться к шоссе Бейрут-Дамаск. В ночь на третий день Башир Гемайель прилетел на вертолете на передовой командный пункт ЦАХАЛа, чтобы встретиться с Рафаэлем Эйтаном. Лидеру "Фаланги" было сказано, что ЦАХАЛ соединится с его силами и что он должен готовиться к захвату Бейрута и формированию нового правительства Ливана. Об этом разговоре не было сообщено израильскому кабинету. На этом этапе сложился широкий национальный консенсус, включавший оппозицию лейбористов, в поддержку операции "Мир для Галилеи". 8 июня Бегин заверил Кнессет, что Израиль не хочет войны с Сирией и что все боевые действия будут прекращены, как только ЦАХАЛ очистит зону в сорок километров от северной границы Израиля. "С этой трибуны, - заявил Бегин драматическим тоном, - я обращаюсь к президенту Асаду с просьбой приказать сирийской армии не нападать на израильских солдат, и тогда они не пострадают".

 

Взгляд из Дамаска был совершенно иным. Сирия и Израиль были вовлечены в долгосрочное соперничество за гегемонию в Леванте. С точки зрения Асада, обращение Бегина должно было выглядеть как вызов. Как пишет биограф Асада,

Асад и Бегин, поборники непримиримых взглядов, столкнулись, как и должно было случиться, в Ливане, что должно было стать самым жестоким столкновением в борьбе за Ближний Восток. Ливан в 1980-е годы стал незадачливой ареной столкновения между доминирующим и расширяющимся Израилем, который Бегин был полон решимости построить, и соперничающим региональным порядком, которому Асад пытался помешать. Каждый из них считал другого главным врагом, способным поставить под угрозу все, что ему дорого. Короче говоря, "Великий Израиль" вступил в войну с "Великой Сирией" - оба противоречивых понятия с неопределенным определением, но, безусловно, исключающие друг друга. Эта борьба, ставшая в некотором смысле кульминацией их политической жизни, едва не погубила их обоих.

В то время, когда Бегин говорил об этом, ЦАХАЛ вел бои с сирийскими войсками в центральном секторе в районе Джеззина. На заседании кабинета министров 8 июня Шарон предложил две альтернативы: фронтальную атаку на сирийские войска или фланговый маневр, направленный на их добровольное отступление. Вариант с отходом от сирийских позиций даже не упоминался. Кабинет одобрил фланговый маневр, который неизбежно повлек за собой серьезное столкновение, поскольку сирийцы устояли на ногах. Чтобы показать, что они не намерены отступать, сирийцы также перебросили в Ливан батареи зенитных ракет. Это был оборонительный шаг, но Шарон представил его кабинету министров как наступательный и получил разрешение на атаку батарей ЗРК. Это решение, принятое утром 9 июня, изменило весь характер конфликта.

Не успели политики дать зеленый свет, как более сотни израильских самолетов пронеслись над долиной Бекаа, что должно было стать одним из крупнейших воздушных сражений в мировой истории. ВВС Израиля атаковали объекты ЗРК SAM-6 по обе стороны границы, уничтожив их все. Они также сбили 23 сирийских МиГа, не потеряв ни одного израильского самолета. В то же время бронетанковые колонны ЦАХАЛа продолжали наносить удары по сирийским войскам на земле. Сирийцы упорно сопротивлялись, подводили подкрепления, и центральный сектор стал основным полем боя между двумя армиями. Израильские войска продвигались вдоль побережья к Дамуру и к озеру Карун в долине Бекаа. Их целью было выйти на шоссе Бейрут-Дамаск и отрезать сирийские войска от ливанской столицы, но они не успели достичь этой цели до того, как 11 июня вступило в силу соглашение о прекращении огня, подписанное американцами. Некоторые командиры ЦАХАЛа винили в неудаче тактику "салями", с помощью которой Шарон стремился превратить маленькую операцию в большую. Каждый раз, когда Шарон хотел выйти за рамки утвержденного кабинетом министров плана, он должен был обращаться за разрешением к Бегину. Говоря Бегину, что каждое дополнительное изменение в военном плане необходимо для спасения жизней израильских солдат, Шарон обычно получал разрешение Бегина, но этот процесс требовал времени. Сам Бегин позже подтвердил, что Шарон информировал его о каждом шаге ЦАХАЛа - иногда до его принятия, иногда после.

К моменту вступления в силу соглашения о прекращении огня ЦАХАЛ достиг южных окраин Бейрута, расстояние до которых значительно превышало сорок километров. Даже после вступления в силу соглашения о прекращении огня ЦАХАЛ продолжал продвигаться к Бейруту. В тот вечер Шарон вылетел в Джунию для встречи с Баширом Гемайелем. Различные представления о характере конфликта быстро вышли на поверхность. Шарон хотел, чтобы фалангисты действовали против палестинцев, запертых в Западном Бейруте и испытывающих сильное давление. Гемайеля устраивало сидеть сложа руки и позволять израильтянам вести все боевые действия. Шарону стало ясно, что ливанские христиане не собираются играть активную роль в войне против ООП, однако он не собирался отказываться от этой войны. По его приказу ЦАХАЛ продолжал скрытно продвигаться вперед, пока не достиг шоссе Бейрут-Дамаск и не соединился с христианскими силами. В рядах ЦАХАЛа было много недовольства методами Шарона, растущими потерями, которые они несли, и лживыми заявлениями официального представителя. Но к 13 июня кольцо вокруг Бейрута было замкнуто, и Шарон достиг нескольких своих целей: ООП оказалась в ловушке в Бейруте, его войска соединились с христианскими силами, а сирийские части в Бейруте были изолированы от основной массы сирийцев в долине Бекаа. Операция "Мир для Галилеи" переросла в израильско-сирийскую войну, а затем в осаду арабской столицы.

Следующей задачей Израиля было уничтожение квазиправительства ООП в Бейруте. Христианские силы не были готовы к выполнению этой задачи, несмотря на предложения поддержки со стороны Израиля. Взятие Бейрута в уличных боях привело бы к неприемлемым потерям для ЦАХАЛа. В качестве метода было выбрано сочетание военного давления и психологической войны с целью убедить ООП в том, что единственной альтернативой для нее является капитуляция и уничтожение. В ходе кампании давления и запугивания использовались авиация, морские орудия и артиллерия, а также громкоговорители и листовки. Кампания была направлена против позиций ООП, но она принесла огромные страдания и тяжелые потери палестинскому населению Бейрута.

В течение последующих двух месяцев осада Бейрута неуклонно усиливалась. 4 июля ЦАХАЛ прекратил подачу воды и электроэнергии в город, но через несколько дней восстановил ее после протеста президента Рейгана. Четыреста израильских танков и тысяча орудий продолжали бомбардировку Бейрута. К концу первой недели