litbaza книги онлайнСовременная прозаАнатомия Меланхолии - Роберт Бёртон

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 136 137 138 139 140 141 142 143 144 ... 412
Перейти на страницу:
охвачены печалью, а если они еще предстоят — страх. Эти четыре чувства Бернард сравнивает с колесами кареты, которая везет нас в этом мире[1627]. А все другие чувства подчиняются этим четырем или, как некоторые полагают, шести: любви, радости, желанию, ненависти, печали, страху, что же до других — таких, как гнев, зависть, соперничество, гордость, ревность, тревога, сострадание, стыд, недовольство, отчаяние, честолюбие, скупость, то они могут быть сведены к первым; и если они становятся чрезмерными, то поглощают жизненные силы и становятся в особенности причиной меланхолии[1628]. Существует небольшое число благоразумных людей, способных управлять собой и обуздывать эти чрезмерные аффекты с помощью религии, философии и таких божественных заповедей, как смирение, терпение и тому подобное, но большинство других людей из-за неспособности владеть собой по неблагоразумию и невежеству своему позволяет чувству полностью руководить ими; они настолько далеки от того, чтобы подавлять свои мятежные склонности, что, напротив того, всячески их поощряют, бросив поводья и всячески провоцируя их и споспешествуя им; порочные от природы и еще худшие от приобретенной искусности, воспитания, привычки, образования и присущих им извращенным склонностям, они устремляются туда, куда влекут их собственные необузданные стремления, и ведут себя больше соответственно привычке, из своеволия, нежели руководствуясь рассудком[1629]. Contumax voluntas, как называет это Меланхтон, malum facit [Однако часто <сердце> упрямится и загорается против диктата разума по собственному побуждению], эта наша упрямая воля извращает суждение, которое видит и сознает, что следует делать и что должно быть сделано, но все же не желает этого делать. Mancipia gulae [рабы алчности], рабы различных своих вожделений и страстей, они поспешают и погружаются в лабиринт забот, ослепленные похотью, ослепленные честолюбием[1630]. «Они ищут в руках Господних то, что могут и сами подарить себе, если бы только могли удержаться от тех забот и треволнений, коими они постоянно изнуряют свой ум»[1631]. Однако, давая волю своим неистовым страстям, таким, как страх, горе, стыд, месть, ненависть, злоба и пр., они раздираются на части, как некогда был растерзан собаками Актеон{1327}, и распинают собственные души[1632].

ПОДРАЗДЕЛ IV

Печаль как причина Меланхолии

В этом каталоге страстей, которые так терзают человеческую душу и служат причиной этого недуга (ибо я буду кратко говорить о всех них и в соответствующем им порядке), на первое место в возбуждении этой склонности может по справедливости притязать печаль; она неотделимый спутник, «мать и дочь меланхолии, ее эпитом, симптом и главная причина», как считает Гиппократ, одна порождает другую, они звенья одной цепи, ибо печаль — это в одно и то же время причина и симптом одной болезни[1633]. Почему это симптом, будет показано в надлежащем месте. Во всяком случае, весь мир признает в ней причину; Dolor nonnulis insanioe causa fuit, et aliorum morborum insanabilium, говорит Аполлонии Плутарх{1328}, она причина безумия, причина многих других болезней и единственная причина именно этого несчастья, как говорит о ней Лемний. Такого же мнения придерживаются Разис (Cont. lib. I, tract. 9 [Основы, кн. I, трактат 9]) и Гвианери (tract. 15, cap. 5 [трактат 15, гл. 5]). И стоит ей однажды пустить корни, как она завершается отчаянием, как замечает Феликс Платер[1634] и как указывается в Таблице Кебета[1635], поскольку может сочетаться с ней. Хризостом в своем семнадцатом послании к Олимпии описывает печаль как «жестокое мучение души, самое необъяснимое горе, отравленный червь, который снедает тело и душу и гложет самое сердце, вечный палач, непрерывная ночь, непроглядная тьма, вихрь, ураган, лихорадка, невидимая снаружи, обжигающая сильнее, чем огонь, сражение, которому не видно конца. Она распинает хуже любого тирана, никакие пытки, никакая дыба, никакие телесные муки с ней не сравнятся»[1636]. Это, без сомнения, и есть вымышленный поэтом орел, терзающий сердце Прометея[1637], и «никакая тяжесть не сходна с тяжестью сердечной»{1329} (Сир. 38, 18). «Любое волнение — это беда, однако горе — это жестокое мучение»[1638], это господствующая страсть: подобно тому как в Древнем Риме, когда там утвердилась диктатура, все должностные лица более низкого ранга прекратили свое существование; так и когда случается горе, все остальные страсти исчезают. «Оно иссушает кости»{1330}, — говорит Соломон (Притч. 17). У тех, кто поражен печалью, ввалившиеся глаза, они бледные, исхудалые, у них морщинистые лица, мертвенный взгляд, насупленные брови, увядшие щеки, иссушенные тела и совершенно искажается характер. Как у Элинор, изгнанной скорбящей герцогини (о которой рассказывает наш английский Овидий{1331})[1639], жалующейся своему супругу Хамфри герцогу Глостерскому:

Глаза мои спаси — ведь в их счастливом взоре

Ты прежде радость находил, не горе;

Теперь печаль всех прелестей лишила их.

«Вот это Элинор моя», — взглянув на них,

Сказать не смог бы ты. Скорей Горгоны взгляд.

Она препятствует пищеварению, от нее стынет сердце, портится желудок, цвет лица, сон[1640], густеет кровь (Фернель, lib. I, cap. 18, de morb. causis [кн. I, гл. 18, о причинах болезней])[1641], «помрачаются душевные силы» (Пизон), она губит естественное тепло, извращает здоровое состояние тела и ума, она вызывает усталость от жизни, от нее плачут, стонут, вопят от неподдельной душевной муки. Давид тоже признавался в этом (Пс. 38, 8): «кричу от терзания сердца моего». И еще в тех же Псалмах (109, часть 4, стих 4 <в синодальном переводе — стих 28>): «Душа моя истаевает от скорби», и еще стих 38 <83>: «Я стал, как мех в дыму». Антиох жаловался, что он лишился сна и что его сердце ослабело от горя; у самого Иисуса, vir dolorum{1332} [человека печалей], предчувствующего ожидающие его муки, «был пот его как капли крови»[1642], а Марк (14 <34>) пишет: «На душе его была смертельная тяжесть и никакая печаль не могла с ней сравниться»{1333}. Кратон (consil. 21, lib. 2 [совет 21, кн. II]) приводит пример с человеком, который от печали стал меланхоликом[1643], а Монтано (consil. 30 [совет 30]) рассказывает об одной благородной матроне, «которую именно эта и никакая другая причина привела к такому недугу»[1644]. И. С. Д., судя по рассказу Гильдесгейма, полностью и на много лет исцелил своего пациента, очень страдавшего от меланхолии, «однако впоследствии достаточно было незначительного огорчения, чтобы он впал в

1 ... 136 137 138 139 140 141 142 143 144 ... 412
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?