А у Клавдиана:

Человека забрызганный кровью

Образ совлек и лишил горсти песка убиенных.

Диодор Сицилийский говорит: «Является зверским обычаем вести войну с мертвыми той же породы».

IV. Обязательно ли погребение лиц, отличившихся злодеяниями?

1. Я полагаю, что имеются причины для сомнений относительно совершивших великие злодеяния. Закон Божий, данный евреям как наставление в добродетели и человечности, повелевает погребать в тот же день повешенных на виселице (что у них считалось крайне позорным) (кн. Числа, XXV, 4; Второзаконие, XXI, 23; II Самуил, XXI, 26). Оттого Иосиф Флавий говорит, что у иудеев столь велика забота о погребении, что даже тела приговоренных ко всенародной казни они снимают и предают земле до заката солнца; а другие еврейские толкователи добавляют, что здесь оказывается уважение образу Божию, по которому создан человек.

Гомер упоминает в третьей песне «Одиссеи» об Эгисте, который прелюбодеяние увенчал цареубийством, но сыном убитого царя Орестом был предан земле. И у римлян, как утверждает Ульпиан, близким родственникам не отказывали в выдаче тел осужденных на смертную казнь (L. I. de cad. punit.). А юрист Павел полагал, что они подлежат выдаче кому угодно, кто попросит (L. III, Ibidem). Императоры Диоклетиан и Максиминиан дали такой ответ: «Присужденных за преступления и заслуженным наказаниям мы не воспрещаем предавать погребению»[834] (L. II. С. de rellg.).

2. В истории же мы знакомимся с примерами, когда тела людей выбрасывают[835], не предавая их погребению, что случалось чаще во времена гражданских, нежели внешних войн. И ныне мы видим, как тела некоторых осужденных подолгу остаются на виду у всех. По вопросу о том, заслуживает ли одобрения такой обычай, спорят не только политики, но и богословы (Рох, «Об обычаях», 12; Аббас, на С. ex parte de sepult.; Сильвестр, на слово «погребение», вопр. 13).

3. Напротив, известно, что восхвалялись люди, которые приказывали погребать тела тех, кто сам не дозволял этого другим. Так, Павсаний, царь лакедемонян, побуждаемый эгинянами отомстить персам тем же самым, что те причинили Леониду, отверг такой совет как недостойный имени греков.

У Папиния Тесей обращается к Креонту со следующими словами:

Ступай причинять же

Черные муки, отнюдь не мешай погребенью.

Фарисеи предали погребению царя Александра Ианнейского, который причинил немало поношений умершим из их народа (Иосиф Флавий, «Иудейские древности», XIII, гл. 13, и Горион). Если Бог иногда наказывал определенных лиц лишением погребения, то Он поступал так по своему усмотрению сверх установленных законов. А что Давид сохранил голову Голиафа, дабы выставить ее напоказ, то так было поступлено с иноземцем, оказавшим неуважение Богу, согласно закону, распространявшему имя ближнего только на евреев.

V. Также и самоубийц?

1. Одно только заслуживает замечания, а именно – то, что из правила о погребении мертвых у самих евреев существо дало изъятие для покончивших жизнь самоубийством, как сообщает Иосиф Флавий («Иудейская война», кн. III. гл. 25; Хегезипп, кн. III, гл. 17). И это неудивительно, так как другого наказания не заслуживает тот, кто не считает смерть наказанием. Так, милетские девушки отвращались от добровольной смерти страхом (Авл Геллий, кн. XV, гл. 10; Плутарх, «О добродетели женщин»), а также некогда римская чернь[836], хотя это и вызвало неодобрение Плиния (Плиний, кн. XXXVI, гл. 15). Так, и тело Клеомена, покончившего жизнь самоубийством, Птоломей повелел повесить. И, по словам Аристотеля («Этика Никомаха», V, 15), повсеместно принято[837], чтобы покончившим жизнь самоубийством оказывалось то или иное бесчестие: оттого Андроник Родосский, излагая («Речи», LXIV) это место, говорит, что тела самоубийц лишены погребения. Предписание подобного рода Дион Хризостом восхваляет среди других мудрых постановлений кипрской царицы Демонассы (см. Стобей. разд. 126). Этому обычаю не противоречат утверждения Гомера, Эсхила, Софокла («Аякс»), Мосхиона и прочих о том, что мертвые бесчувственны и потому не испытывают ни ущерба, ни стыда. Достаточно того, чтобы участь мертвых внушала страх живым, потому что таким образом они воздерживаются от греха.

2. Отлично ведь против стоиков и тех, кто оправдывает добровольную смерть во избежание рабства и болезни, а также в надежде на славу, возражают платоники, а именно – что необходимо хранить жизнь, оберегая тела, и что не надлежит лишаться жизни вопреки тому, кем она нам дана; многое по этому предмету можно найти у Плотина, Олимпиодора, а также у Макробия в толковании «На сон Сципиона».

Следуя этому мнению, Брут, хотя и повторил впоследствии поступок Катона, но первое время его осудил[838], «полагая, что не бесчестно и не недостойно подчиняться судьбе и не уклоняться от угрожающих бедствий, которые должно мужественно переносить». А Мегасфен сообщает, что индийские мудрецы осуждали поступок Калана и своими суждениями не одобряли подобного исхода жизни нетерпеливых людей (Страбон, кн. XV)[839]. Не иного взгляда, как кажется, придерживаются персы, чей царь Дарий у Квинта Курция (кн. V) сказал: «Предпочитаю умереть от чужой преступной руки, чем от своей».

3. В связи с этим евреи называли смерть «освобождением», то есть «отпущением», как видно не только из Евангелия от Луки (II, 29), но и из греческого текста в книгах Бытие (XV, 2) и Числа (XX, в конце).

Такая форма выражений характерна также для греков. Фемистий в своем труде «О душе» пишет: «Умерших называют отошедшими, и смерть называют отходом». У Плутарха в «Утешении» читаем в том же смысле: «…пока сам Бог не отпустит нас».

4. Тем не менее некоторые из евреев[840] делают одно изъятие из закона о воспрещении самоубийства, считая его «похвальной смертью» в том случае, если кто предвидит дальнейшее существование как поношение самому Богу. Так как они предоставляют право на нашу жизнь не нам, но Богу (как правильно поучает своих соотечественников Иосиф Флавий), то и считают, что только предполагаемая воля Бога отпускает преднамеренное самоубийство. Здесь они приводят пример Самсона, который видел осмеяние истинной религии в его лице, а также пример Саула, который бросается на меч, чтобы не стать посмешищем врагов Бога и своих (I Самуил, XXXI, 4). Ибо они полагают, что Саул пришел к соответствующему решению после того, как тень Самуила предсказала ему смерть; и несмотря на заведомо грозящую ему в сражении гибель, он не уклонился от битвы в защиту родины и закона Божия, заслужив тем вечную славу, по свидетельству псалмопевца Давида; вследствие чего и те, кто предал Саула погребению с почестями, заслужили похвалу как поступившие правильно. Третий пример Рацы, сановника иерусалимского, приводится в истории маккавеев (кн. II, XIV, 37). Но и в Священной Новозаветной истории мы находим подобные же примеры тех, кто причинил себе смерть, чтобы вследствие мучений не отречься от веры Христовой[841]; и примеры девиц, которые