Монро и Брэдфорд подошли ко входу, а Монро отступила в сторону, чтобы ее не было видно. Брэдфорд постучал в массивную деревянную дверь, и они замерли в ожидании. Когда они подъехали с сопровождающим, то заметили в окнах тени, и Бейярд подтвердил, что за время их отсутствия из дома никто не выходил. Не дождавшись ответа, Брэдфорд, повинуясь сигналу Монро, постучал еще раз.

Он уже собрался стучать снова, когда дверь отворилась и на пороге показалась пожилая женщина в поношенном платье, смотревшая на него с выражением явного недовольства. Монро решила, что это скорее всего служанка или няня, но уверенности в этом не было: она вполне могла оказаться матерью или сестрой. Женщина не говорила по-английски, а Брэдфорд не знал местных наречий, поэтому он просто вручил свою визитку и знаками попросил отнести ее в дом.

Через несколько минут женщина вернулась и пригласила Брэдфорда внутрь. Монро тоже к ним присоединилась, и хотя при виде ее женщина удивилась, но возражать не стала. Они успели сделать всего несколько шагов, когда в комнату стремительно вошла маленькая женщина со светлыми волосами. При виде Брэдфорда она замерла от неожиданности и через мгновение разразилась слезами. Девушка с ангельским личиком на школьной фотографии превратилась в рано постаревшую женщину.

После неловкой паузы, заполненной тихими всхлипываниями, Брэдфорд произнес:

— Привет, малышка.

Он подошел к Эмили и обнял ее за плечи. Та уткнулась лицом ему в грудь, и ее плечи подрагивали от коротких судорожных рыданий. Брэдфорд гладил ее по волосам и приговаривал полушепотом:

— Ну же, теперь все хорошо, все в порядке.

Он посмотрел на Монро с беспомощной улыбкой. Начиная с этого момента, они совершенно не представляли, что их ждет впереди. Эмили исчезла четыре года назад, теперь ее нашли, и, если не считать двух провалившихся покушений на жизнь Монро, они не располагали никакими фактами.

После всего пережитого легкость, с которой они добрались до цели, внушала Монро какое-то внутреннее беспокойство.

Эмили выпрямилась и через слезы улыбнулась:

— Пойдемте же сядем. — Ее слова прозвучали как-то натянуто, будто она заговорила по-английски впервые за все эти годы. Повернувшись к женщине, открывавшей дверь и теперь державшейся в тени, она сказала: — Nza ve belleng café.

Монро улыбнулась, узнав знакомый ей фанг, и повернулась так, чтобы миниатюрная скрытая камера, прикрепленная к лацкану, оказалась напротив лица Эмили. Это был самый простой и надежный способ задокументировать все происходящее. Запись производилась двумя устройствами: одно находилось у нее в кармане рубашки, а другое было у Бейярда.

Эмили провела их в гостиную и усадила на огромную софу. Брэдфорд устроился рядом, и каждый раз, когда она смотрела на него, ее лицо озарялось улыбкой, разгонявшей морщинки печали. Это была улыбка невинности и по трясения, переживания и смятения, но и, главное, — настоящего счастья. Что бы там ни говорил Бейярд, эта девушка хотела, чтобы ее нашли. В этом не было никакого сомнения, но сразу напрашивался вопрос — почему за все четыре года она не попыталась связаться с родными?

Эмили повернулась к Монро и вопросительно на нее посмотрела.

— Эмили, это Мишель, — представил ее Брэдфорд, и Эмили пожала протянутую ей руку. — Твоя семья пыталась тебя разыскать все четыре года, — пояснил Брэдфорд, — но сделать это удалось только ей.

Эмили отдернула руку, ее улыбка погасла, и она наклонила голову, потупив глаза, будто пыталась осмыслить услышанное. Наконец она повернулась к Брэдфорду и спросила:

— Что?

Отвечать стала Монро:

— Эмили, мы приехали, чтобы помочь тебе, если в этом есть необходимость. Мы можем вывезти тебя из страны и все для этого приготовили. Ты этого хочешь?

Эмили медленно кивнула.

— Хочу, — подтвердила она, — но только я не понимаю. Почему сейчас? Я все время просила забрать меня домой, как только здесь оказалась.

Брэдфорд посмотрел на Монро, и в ее ответном взгляде читалось только одно: либо у Эмили не все в порядке с головой, либо у них настоящая проблема и масштабы ее даже трудно вообразить. Скорее всего последнее. У Монро учащенно забилось сердце, а в голове с бешеной скоростью завертелись мысли, складывая в единую картину, казалось бы, не связанные между собой факты. Она помедлила и спросила, зная ответ еще до того, как договорила свой вопрос:

— Эмили, а кого ты просила?

Девушка начала отвечать, но остановилась, когда в комнату вошла служанка с чашками на подносе. Она поставила их на журнальный столик, а Эмили умолкла, сложив руки на коленях. Казалось, секунды тянулись бесконечно долго, пока наконец женщина не вышла.

— Я ей не доверяю, — объяснила Эмили. — Думаю, что она не говорит по-английски, но уверенности у меня нет. Она тетя моего мужа и докладывает ему обо всем, что я делаю.

Монро встала с софы и опустилась перед Эмили на колени, чтобы их лица оказались на одном уровне.

— Мы приехали, чтобы вытащить тебя отсюда и отвезти домой, если ты этого хочешь. Ты хочешь этого?

Эмили кивнула.

— Тогда слушай внимательно. Пока я искала тебя, меня дважды чуть не убили, и не исключено, что убийцы попытаются совершить новую попытку, если узнают, что мы здесь. Информация, имеющаяся у нас, расходится с тем, о чем рассказываешь ты. И если в самом ближайшем будущем нам не удастся разобраться, что к чему, мы можем не выбраться из страны. Тогда, если тебя не убьют вместе с нами, ты останешься здесь навсегда. Эмили, нам нужно знать, кого ты просила вернуть тебя домой, кто держит тебя здесь и кто пытался убить меня. Ты можешь нам помочь разобраться с этим?

— Я просила папу, — ответила Эмили. — Мне удалось связаться с ним не сразу, а примерно через год, и он очень тогда разозлился и отказался со мной разговаривать. — Эмили говорила уже совсем свободно, слова слетали у нее с языка, и появился даже американский акцент. — Я смогла дозвониться только ему и ни разу не говорила с мамой. Я много раз просила своего мужа меня отпустить. Теперь на просьбы он отвечает побоями, и я перестала просить. — У нее по щеке скатилась слеза и упала на подол. Она всхлипнула и принялась тереть глаза. — Он говорит, что держит меня здесь для моего же блага, что без него меня бы давно убили, что я никогда не смогу уйти и должна быть ему благодарна. — Она опустила голову. — Поэтому я и не понимаю, почему вы пришли сейчас.

— А где твой муж? В Малабо?

— Наверное.

— Люди, пытавшиеся меня убить, были ангольскими наемниками, подчиняющимися только президенту. У твоего мужа есть