class="p1">О р б о к. Поднимал и потяжелее.

К а р о л а. Да, да, видела. Гири!

О р б о к (уверенно и легко снимает Каролу с забора, некоторое время держит ее на руках). Как пушинка. (Ставит девушку на землю.) Вот и все дела.

К а р о л а. Спасибо.

О р б о к. С удовольствием.

К а р о л а. Я вас не оцарапала, товарищ Орбок?

О р б о к. Ах, ну о чем речь!

К а р о л а. Мне показалось, что у вас вот здесь, возле уха, небольшая царапина.

О р б о к. Пустяки, порезался во время бритья.

К а р о л а. Дядя Орбок, это вы только что производили здесь страшный рев?

О р б о к. Да. Проверял Дюлин магнитофон. У нас же танцы сегодня вечером. Заставим мы с Дюлой пуститься в пляс и тетю Тони, и мою жену, ну и, разумеется, вас.

К а р о л а (чтобы окончательно разрядить обстановку). А вы действительно потеряли ключ?

О р б о к. Я потерял сегодня не только ключ, Карола, но и…

К а р о л а. Но и?..

О р б о к. Тут одним словом всего не выразишь. Пришлось мне поступиться многим. И вы тому причиной. Я, например, отказался от своих испытанных методов воспитания. Сегодня, к примеру, истек срок ультиматума, после чего я должен был выгнать из дома Дюлу. Понимаете?

К а р о л а. Товарищ Орбок…

О р б о к. Но вместо этого я спустился на землю, разбил вдребезги кумир отцовского авторитета и в этой кутерьме забыл где-то не только ключи от калитки, но и свои замшелые методы воспитания.

К а р о л а. А именно?

О р б о к. Сегодня я позвонил Дюле и сказал, что никакого ультиматума не было и нет.

К а р о л а. Нет.

О р б о к. Нет. Потрясно?

К а р о л а. Вполне.

О р б о к. Вы еще молодая девушка, Карола, и не представляете, какое это прекрасное чувство, когда ты не только должен все время запрещать, но можешь и позволять! Ибо только тогда ты можешь и себе кое-что позволить! Позвольте? (Включает магнитофон, церемонно приглашает Каролу на танец.)

Девушка, улыбнувшись, принимает приглашение.

Орбок танцует в старомодном стиле, усвоенном когда-то очень давно в какой-нибудь третьеразрядной школе танцев.

О, какое это прекрасное чувство, когда ты только позволяешь, позволяешь, позволяешь! Впрочем, об этом я уже говорил. Одним словом, Дюла может отныне поступать как ему угодно. (Почти нараспев, в такт мелодии.) Хочет, пусть любит Мари или же лучше найдет… девушку и подарит чувство свое… Пусть уйдет… и позабудет Мари…

К а р о л а (прерывая танец). Зачем же ему искать какую-то девушку, если у него уже есть одна?

О р б о к. А если он увидит, что ошибся и что настоящая любовь только теперь постучалась к нему в дверь?

К а р о л а. Я не совсем улавливаю вашу мысль, товарищ Орбок.

О р б о к. Если бы он, например, узнал, что нравится прекраснейшему в мире существу. Скажем — вам.

К а р о л а. Мне? (После долгой паузы, смущенно.) Дюла очень милый юноша… Но он мне пока еще не нравится.

О р б о к (выключает магнитофон). Не нравится?

К а р о л а. Нет. Да я и не могу им увлечься: мы с ним просто не подходим друг другу.

О р б о к. Вы уверены, Карола?

К а р о л а. Уверена.

О р б о к (невольно). Слава богу.

К а р о л а. Вы рады этому?

О р б о к. Как вам сказать…

К а р о л а. Но почему же вы рады этому, товарищ Орбок, если вы надеялась, что с моей помощью Дюла избавится от Мари?

О р б о к. Потому что во мне вдруг заговорила… совесть. Потому что я вдруг понял: вы достойны лучшего человека, чем мой Дюла.

К а р о л а. Почему? Дюла, по-моему, очень хороший человек.

О р б о к. Безусловно. Но мой сын мелковат для вас… Не ростом, конечно, а так, вообще. Мелок… А вы влечете к себе нечто более солидное.

К а р о л а (смеется). О, ну что вы!

О р б о к. Необыкновенный человек.

К а р о л а. Такого век не дождешься.

О р б о к. Ну вот, а Дюла самый обыкновенный парень. Хотя внешне он довольно привлекательный. Верно?

К а р о л а. О да.

О р б о к. Язык хорошо подвешен.

К а р о л а. Это уж точно.

О р б о к. Умен. Но, увы, не герой.

К а р о л а. Зато у него очень приятный голос. В точности как у вас. Вы с Дюлой, должно быть, хорошо поете. Сегодня вечером будете петь?

О р б о к. Когда-то пел. Но сегодня, Карола, я не буду петь. К чему ворошить прошлое? Не хочу впадать в старческую сентиментальность.

К а р о л а. Вы, товарищ Орбок, совсем не старый мужчина.

О р б о к. Нет?

К а р о л а. Может быть, когда-то вы и были старым, но сейчас-сейчас вы снова молоды.

О р б о к. Молод?

К а р о л а. Да. (Улыбаясь смотрит на Орбока.) Что ж, спасибо за приглашение. Пойду переоденусь для вечера. (Исчезает за углом дома.)

Орбок остается один, беспокойно ходит по террасе. Вдруг начинает напевать какую-то стародавнюю песенку, модную и сегодня, в которой можно расслышать: «Только лишь любовь, воспоминания…» и т. д. Прислушивается к собственному голосу, затем, повернувшись в сторону балкона, начинает петь в полный голос. На улице появляется  Д ю л а. Услышав пение отца, он подхватывает песню, с песней открывает калитку, входит во двор. У террасы встречаются поющие отец и сын. Они обнимаются, продолжая петь.

Д ю л а. Спасибо, папа. Как приятно видеть, что тебя понимают. Спасибо вам.

О р б о к. Не за что. И говори мне «ты».

Д ю л а. Я?.. Тебе? Ну, хорошо. Привет, отец!

О р б о к. Ведь что такое молодость, сынок?

Д ю л а. Да, папа, скажи, что?

О р б о к. Молодость, сынок, это полет души. Понимаешь?

Д ю л а. Приблизительно.

О р б о к. Да, душа человека летит на распахнутых крыльях, и ничто не может остановить ее полет. Нет таких авторитетов, закоснелого прошлого, над которыми не мог бы подняться человек, если он молод. И я поднялся в самую высь, Дюла. Я пролетел над самим собой. Можешь ты взвиться ввысь и полететь вместе со мной, сынок?

Д ю л а. Могу.

О р б о к. Лети же ко мне! Полетим вместе в страну юности.

Д ю л а. Потрясающе!

О р б о к. Два орла взмывают ввысь… Смотрят с высоты полета… И радуются. Как ты думаешь, чему?

Д ю л а. Чему, скажи?

О р б о к. Чему же еще? Конечно, свободе!

Д ю л а. Ты прав, папа. Какой же я дурень, что сам не догадался.

О р б о к. Ничего, мой мальчик. Рядом со мной ты научишься быть по-настоящему молодым. А теперь выкладывай, что сказала Мари, когда ты сообщил ей об отмене ультиматума?

Д ю л а. Не мог я ей этого сообщить. Ее дома не было.

О р б о к. Где же она была?

Д ю л а. В министерстве. Представь себе, папа, ее неожиданно вызвал товарищ Бодони.

О р б о к. Прекрасно. Как видно, под моим влиянием и товарищ Бодони помолодел. (Берет сына под руку и торжественно идет с ним в дом.)

Музыка марша, которая со сменой освещения переходит в танцевальную.

8. АРИИ О МОРАЛИ

Мягкий приветливый свет над столом на террасе. Из окон на первом этаже тоже льется свет. Всякий раз, когда открывается дверь, из дому доносится громкая музыка. Когда дверь закрыта, музыка звучит приглушенно. Сцена некоторое время пуста. Затем у ворот появляется девушка. Это  М а р и.