секция британского оккупационного корпуса усматривали в нацизме серьезную угрозу, однако Лондон упорно игнорировал их предупреждения. Премьер-министр Болдуин и сменивший его Чемберлен зациклились исключительно на коммунистической опасности и не воспринимали многие обстоятельства реального мира, что не замедлило повлечь самые тяжкие последствия. Вообще же 1930-е годы стали для СИС еще менее славными, чем предшествовавшее десятилетие. На территории рейха она не располагала ни одной резидентурой, а качество добываемой по Германии информации было совершенно неудовлетворительным. Министерство обороны постоянно жаловалось, что разведка не может обеспечить его достоверной информацией о немецких вооруженных силах, что было особенно досадно в 1938 году. Министерство авиации полагало неточной 80 % информации СИС, касающейся Германии. Конечно, в середине 1930-х годов разведка предприняла определенные меры по расширению агентурной сети, в которую англичане попытались вовлечь военных и высокопоставленных гражданских служащих. Тем не менее, для британской разведки стали сюрпризом и оккупация в 1936 году Рейнской области, и состоявшийся два года спустя аншлюс Австрии. Совершенно неправильно оценивалась мощь люфтваффе, которая то чрезмерно занижалась, то безгранично преувеличивалась. Наиболее достоверные сведения о германских ВВС курировавший СИС Роберт Ванситтарт получил не от оперативных подразделений, а от военно-воздушного атташе Британии в Берлине М. Кристи, которому сообщил их офицер люфтваффе Г. Риттер. В министерстве авиации их сочли не заслуживающими доверия и не приняли во внимание. Военный атташе Кеннет Стронг также самостоятельно добыл важную информацию о стратегии танкового блицкрига, об использовании зенитной артиллерии против танков и о создании единого пулемета МГ-34, но армейское командование проигнорировало и эти сведения. Его вообще не слишком тревожило усиление рейха, несмотря на явную агрессивность берлинского руководства и на создавшееся неравенство в силах. В 1938, последнем полном предвоенном году, население Германии составляло 80 миллионов человек, из которых трудоспособными являлись 41 миллион, тогда как население Великобритании едва достигло численности в 46 миллионов. Национальный доход этих стран соответственно составлял 7,620 и 5,274 миллиона фунтов стерлингов, военные расходы — 1,710 и 358 миллионов. Безработных в Великобритании насчитывалось 1,3 миллиона, тогда как в Германии таковых не было вообще[202]. Соотношение большинства экономических, демографических и военных факторов, за исключением надводных военно-морских сил, складывалось явно не в пользу Великобритании.

20 февраля 1938 года Гитлер провозгласил в рейхстаге, что “Германия не может оставаться безучастной к судьбе 10 миллионов немцев, которые живут в двух соседних странах”[203]. Речь шла об Австрии и Судетской области Чехословакии, населенной преимущественно этническими немцами. Руководитель “Судетской партии” Конрад Генлейн заявил, что все немцы в любой стране мира должны подчиняться “только немецкому правительству, немецким законам и голосу немецкой крови”[204]. Естественно, что при таких условиях правительство в Праге вряд ли могло найти точки соприкосновения с платформой этой партии, но все же для успокоения начало переговоры о национальном статусе Судетской области. После речи Гитлера от 20 февраля начальник чешского генштаба генерал Крейги заявил о готовности страны к обороне. Строго говоря, Чехословакии не следовало слишком опасаться Германии. Ее армия была мощной и хорошо оснащенной, опиралась на естественные и искусственные рубежи обороны и, главное, имела союзнический договор с Францией, неизбежно обрекавший немцев на войну на два фронта. Однако неверный союзник предал Чехословакию. Давно уже отошедшая от самостоятельной европейской политики Франция полностью следовала в фарватере лондонской политики “умиротворения” и полного попустительства нацистской агрессии. 29–30 сентября 1938 года Великобритания и Франция вместе с Италией заключили с Германией печально знаменитое Мюнхенское соглашение, на конференцию по которому делегацию ЧСР даже не пустили. Безвольное правительство Чехословакии оказалось перед перспективой противостояния вермахту один на один и не решилось воевать. Германия вначале отторгла от страны Судетскую область, а в марте 1939 года целиком поглотила Чехию, включенную в рейх в виде протектората Богемии и Моравии. Словакия объявила автономию, некоторые территории захватили Польша и Венгрия, и Чехословакия на шесть лет исчезла с политической карты Европы. Так с помощью дипломатии запугивания, демонстративной передислокации вермахта и действий “пятой колонны” ФОМИ, СД и абвера Германия одним ударом приобрела обширный плацдарм на востоке, мощное оружейное производство заводов “Шкода” и все имущество вооруженных сил Чехословакии в нетронутом виде. Одного только стрелкового оружия хватало для оснащения 11 дивизий вермахта, а ведь были еще танки и артиллерия. К счастью, чешская разведка в последний момент успела эвакуировать свои архивы, и немцы не успели захватить их.

Мюнхенский кризис вызвал перерыв в работе СИС, не располагавшей агентами-радистами на территории рейха. Данные передавались в Лондон курьерами через датскую границу, в результате закрытия которой СИС в самый острый момент лишилась поступления свежей информации. После этого в Лондоне осознали необходимость создания нелегальных резидентур со своими магистральными каналами связи и бесперебойным финансированием, что оказалось весьма полезным после начала Второй мировой войны.

Германская контрразведка также совершенствовалась и постепенно стала довольно регулярно раскрывать иностранных разведчиков. Только в 1936 году были выявлены, арестованы и казнены шесть агентов противника, из которых четверо работали на Великобританию, а двое на Польшу. Летом этого же года СИС активизировала заброску нелегалов из Голландии и Дании, повлекшую далеко идущие и печальные последствия. Арестованный около Магдебурга Г. Гофман дал показания о некоем работавшем на англичан голландце, а схваченный в Гамбурге Р. Ланге раскрыл личность резидента в Гааге. Эти данные стали исходными для планирования и проведения крупной наступательной контрразведывательной операции абвера, описанной в главе о Западной Европе. В период 1938–1939 годов в Германии были арестованы и казнены 23 иностранных агента, большинство из которых работали на СИС. Контрразведывательные меры в стране постоянно усиливались, а по мере приближения войны достигли особого накала.

В соответствии с известным правилом “третьей страны” резидентура СИС в Берлине не работала напрямую против Германии, это вменялось в обязанности точек в Копенгагене и Гааге. Резидент британской разведки, которым с 1920 по 1939 год являлся Фрэнк Фоли, вместе с двумя подчиненными офицерами действовал в столице рейха под традиционным прикрытием бюро паспортного контроля (ПКО). Кроме того, во Франкфурте, Кельне, Гамбурге и Мюнхене находилось по одному сотруднику СИС, главная задача которых состояла в поддержании контактов с пользовавшимися определенной свободой в перемещениях и действиях соотечественниками-журналистами. Однако с 1933 года работа берлинской точки СИС была полностью парализована громадным наплывом евреев, желавших уехать в Палестину, в тот период подмандатную британскую территорию. Работа по прикрытию поглощала все время разведчиков, и располагавшаяся в самой гуще критических предвоенных событий резидентура не могла похвастаться практически никакими оперативными результатами. Видя все это, Фоли отказался от выполнения своих прямых обязанностей и сосредоточился на решении благородной задачи спасения