образцах вооружений вермахта, но значительно более существенной являлась открывшаяся возможность контролировать все контрразведывательные операции гестапо и соответственно обеспечивать безопасность собственных операций. За весь период сотрудничества с “Брайтенбахом” резидентура не имела в Германии серьезных провалов. С 1930 года в служебные обязанности Лемана была включена разработка советского полпредства в Берлине, а с 1932 года и борьба с польским шпионажем. В 1934 году его принял на связь нелегальный резидент В. М. Зарубин, работавший под прикрытием чехословацкого гражданина Кочека, затем агента вели другие сотрудники, а с 1937 года лично резидент Агаянц. С его смертью связь с “Брайтен-бахом” прервалась.

Вилли Леман

Арвид Харнак

Это же произошло и с другим агентом внешней разведки, положившим начало одной из самых результативных агентурных сетей в истории — Арвидом Харнаком. Он привлек внимание ОГПУ еще в 1932 году при посещении им Москвы в составе делегации прокоммунистически настроенных германских ученых. Марксистские настроения мужа разделяла его жена Милдред Фиш, гражданка Соединенных Штатов Америки. Особенно возросла ценность этого потенциального источника с апреля 1935 года, после назначения его советником министерства экономики. 15 июля того же года начальник внешней разведки НКВД Артузов наложил резолюцию: “Подготовку к вербовке Харнака считать целесообразной”[200]. Первоначально будущего агента разрабатывали офицеры разведки, работавшие под прикрытием “Всесоюзного общества культурных связей с заграницей” (БОКС), однако непосредственный вербовочный подход к объекту совершил не разведчик, а “чистый” дипломат А. Гиршфельд. Харнак сам рвался в бой, ибо в душе считал себя не агентом разведки, а скорее антифашистом, и очень скоро он самостоятельно создал группу единомышленников, в основном высокопоставленных представителей промышленных и военных кругов. Источник начинал работу с первым руководителем Н. М. Белкиным (“Кади”) под псевдонимом “Балт”, но вскоре получил новый псевдоним “Корсиканец”, под которым и остался в истории.

Впечатляет даже краткий обзор полученных от “Балта” документов: “Ценные документальные материалы по валютному хозяйству Германии, секретные сводные таблицы всех вложений Германии за границей, внешней задолженности Германии, секретные номенклатуры товаров, подлежащих ввозу в Германию, секретные торговые соглашения Германии с Польшей, прибалтийскими странами, Ираном и другими, ценные материалы о заграничной номенклатуре министерства пропаганды, внешнеполитические ведомства партии и других организаций. О финансировании разных немецких разведывательных служб в валюте и т. д.”[201]. С подачи Харнака были произведены вербовки нескольких крупных агентов. По всей вероятности, работа такого масштаба долгое время оставалась безнаказанной исключительно благодаря обеспечению безопасности операций “Брайтенбахом”. Даже после ареста и казни “Корсиканца” гестапо считало, что он сотрудничал с Советским Союзом не с 1935, а с 1940 года и, кроме того, ошибочно относило его сеть к военной разведке. В июне 1938 года вследствие описанных событий в резидентуре связь с источником прервалась, но Харнак продолжал формировать подпольную антифашистскую организацию даже в условиях отсутствия руководства. Так возникла берлинская сеть будущего так называемого “Красного оркестра”, являвшаяся одним из его наиболее важных и результативных звеньев.

В Германии начинал работу Я. П. Черняк, руководитель одного из берлинских районных комитетов компартии. С 1933 года он стал работать на военную разведку СССР, год спустя уже руководил группой агентов, а в дальнейшем много перемещался по всей Европе и для приобретения источников информации использовал свои давние партийные каналы. В 1935 году один из контактов Черняка провалился, и ему пришлось бежать в Москву. Последующие десять лет он руководил нелегальной резидентурой и лично произвел 24 вербовки. Источники Черняка в основном специализировались по линии научно-технической разведки в Европе, в частности, по оружию и электронике.

Третий рейх тем временем готовился к экспансии. 5 ноября 1937 года Гитлер объявил в узком кругу приближенных, о намерении начать европейскую войну не позднее 1943 года. До этого он провел пробу сил в Испании, где Германия и Италия поддерживали противников республиканского правительства вначале негласно, затем путем активных военно-воздушных и военно-морских операций, и наконец ввели на Пиренеи свои сухопутные части. Испанский полигон стал ареной пробы сил армий и театром военных действий спецслужб противостоящих группировок.

Первый настоящий внешний бросок Германия совершила в давно привлекавшую нацистов Австрию. В 1934 году они уже пытались захватить власть в этой стране, в результате чего погиб ее канцлер Дольфус, но тогда Муссолини категорически пресек эти действия Гитлера, и ему пришлось отступить. Однако в дальнейшем расстановка сил принципиально изменилась. Рим уже не мог диктовать свою волю Берлину, да и во всей Европе мало кто желал заниматься этим, поэтому 12 марта 1938 года германские войска беспрепятственно вошли в Австрию и обеспечили ее присоединение к рейху, известное под немецким словом “аншлюс”. Абвер и СД направили в бывшую независимую страну свои спецгруппы, в частности, “Отряд ZZ” по захвату архивов австрийской военной разведки. Ее фактический начальник Эрвин Лахузен Эдлер фон Вивремонт поступил на службу в абвер, в очень скором времени возглавил его диверсионный отдел и завоевал искреннее уважение сослуживцев, с гордостью утверждавших, что их шеф в любое время готов спрыгнуть с парашютом на крышу любого президентского дворца в мире. Лахузен сохранил верность своему покровителю Канарису и его памяти вплоть до разгрома Германии и Нюрнбергского процесса 1946 года, на котором всеми силами пытался обелить военную разведку, а ее начальника представить активным антифашистом. Вскоре после аншлюса в Вене открылся региональный разведцентр абвера, сферой деятельности которого стала Восточная и Юго-Восточная Европа.

Теодор Ровель

Тем временем ведомство Канариса перестраивалось в соответствии с новыми условиями. Приданное ему “Экспериментальное звено высотного полета” под командованием полковника Ровеля, с 1936 года именовавшееся эскадрильей ВВС специального назначения, начало планомерную фотосъемку объектов на территориях Чехословакии, Польши и Франции. К 1939 году подразделение состояло уже из трех эскадрилий по 12 самолетов в каждой и получило название Разведывательной группы главного командования люфтваффе.

В 1937 году по просьбе адмирала Гитлер разрешил проведение неограниченных агентурных операций против Великобритании, а в следующем году было заключено соглашение о разведывательном взаимодействии с японскими коллегами. Список стран, на разведку которых следовало бросить все силы, пополнился к 1937–1938 годам Югославией, зато в связи с установлением хороших двусторонних отношений из него исчезли СССР и опять-таки Великобритания. Поскольку Советский Союз в этот же период разгромил собственные резидентуры политической и военной секретных служб и не торопился их восстанавливать, возникла своего рода взаимность в действиях разведок, хотя и обусловленная различными причинами. СИС тоже действовала в соответствии с соглашательским курсом своего политического руководства. Ее рижская резидентура под руководством Лесли Николсона и разведывательная