Я без сил опустилась на ступеньку, глядя на эту картину. Альтей жив, он нашелся, а мой сын оказался в руках врагов. Вот и пресловутый выбор, кому из детей жить, а кому… Закрыв лицо руками, я вновь беззвучно заплакала. Мой ребенок, добрый, честный, в жизни не сделавший никому плохого…

— Я тебе скажу, где он был, — подал голос Грит. — Он бросился воевать против своего рода, да, мальчик? Кто-то внушил ему, что если подойти к врагу поближе, то его очень просто убить, особенно, если он держит тебя за слабого.

Новость о том, что Альтей пытался кого-то убить, меня не удивила и не шокировала. Мне было совершенно все равно.

— Надя! — голос Альгидраса раздался совсем рядом, и через миг он меня обнял.

— Его забрал Гарай, — не отнимая рук от лица, всхлипнула я. — Он — ведун. Я не знала… не знала об этом.

— С ним ничего не случится, — с уверенностью сказал Альгидрас. — Не плачь.

Вывернувшись из объятий Альгидраса, я встала и посмотрела на Алвара:

— Он здесь. Мы же только его ждали. Идем?

— Сейчас подойдут мои люди от лодьи и те, кто ушел с Миролюбом. Вран их слышит, — Алвар все еще выглядел так, будто пытался нащупать опору, но это ему никак не удавалось.

— Они не дойдут. Их убьют, — сказал Грит. — Остров сошел с ума. Брат встал на брата. Мой племянник, — Грит с шутовским поклоном указал в сторону стоявшего на тропинке Альтея, — попытался убить меня, что уж говорить о чужаках.

Альтей попятился, глядя на Грита. Я не представляла, как он мог пытаться кого-то там убить, потому что сейчас он выглядел обычным, до смерти испуганным семилеткой. Один из кваров схватил его за плечи. Альтей, вскрикнув, принялся вырываться, но воин без особых усилий удерживал его на месте.

— Отпусти его, — подал голос стоявший рядом со мной Альгидрас.

— Пусть сперва его мать расскажет вам, зачем она была так добра к тебе, ко всем вам, — жестко произнес Грит.

— Отпусти его! — голос Альмиры, которую я до этого не видела за воинами, прозвучал пронзительно звонко.

Квар, державший Альтея, даже ухом не повел. Тогда она приблизилась к нему и встала рядом с сыном. Она тоже тяжело дышала, а подол ее некогда светлого платья был мокрым и заляпанным грязью.

— Альмира, о чем он? — подал голос Альгидрас.

— Отпусти моего сына, иначе ты умрешь, — не обратив внимания на Альгидраса, произнесла Альмира.

Воин презрительно рассмеялся, и тогда она достала из-за пояса нож.

— Хватит! — крикнул Альгидрас и двинулся к сыну.

Он был безоружен, а на его теле, несмотря на доспехи, было достаточно открытых мест, чтобы получить смертельную рану. Алвар, стоявший до этого на террасе, сбежал по ступенькам и направился за Альгидрасом. Кажется, мирное разрешение конфликта никому из них уже не было нужно.

— Грит, пожалуйста… — подала голос я, повернувшись к племяннику старейшины.

— За кого ты просишь, Надия? — очень серьезно спросил Грит, подойдя вплотную ко мне. На его виске бешено пульсировала жилка.

— За всех, — устало ответила я.

— Эта женщина увела хванца, чтобы ведун мог забрать твоего сына, — Грит склонился ко мне, и я посмотрела ему в глаза. В них не было ничего человеческого сейчас. — За нее ты тоже просишь?

Я бессильно кивнула, и по моему лицу вновь потекли слезы.

— Ты все-таки глупа, Надия, — вздохнул Грит и, отстранившись, отдал приказ своим людям.

Освобожденный Альтей прижался к матери. Альмира обхватила сына за плечи и, спрятав нож за пояс, отвела мальчика от воинов на безопасное расстояние.

Глядя на это, я всхлипнула и вдруг почувствовала, как кто-то обнимает меня за ноги. Грита, маленькая, испуганная, прижалась щекой к моему бедру и принялась успокаивающе что-то шептать. От этого я опять разревелась.

— Я не хотела, Надия, — неожиданно произнесла Альмира, и я посмотрела на нее. — Ты мать. Ты должна меня понять. Думаешь, это легко — знать, что за каждый неверный шаг последует расплата? Думаешь, легко жить среди тех, кто резал и убивал твоих близких, легко улыбаться им, говорить с ними? Смотреть на них?

В ее взгляде, брошенном на Грита, горела дикая ненависть. Я не сразу сообразила, почему так хорошо понимаю такие сложные речевые обороты. Оказалось, что подошедший ко мне Алвар переводит ее слова. Я скользнула по нему рассеянным взглядом и посмотрела на Альгидраса. Тот застыл, глядя на Альмиру безо всякого выражения. Наверное, остров могло бы смыть прямо сейчас. Впрочем, Дева вряд ли это позволит, если верить Миролюбу.

— Что ты должна была делать? — спросила я на русском, и Алвар перевел.

Альмира посмотрела мне прямо в глаза. Был в ее взгляде какой-то болезненный вызов.

— Вы должны были стать слабыми. И быть не вместе. Все.

Альгидрас обхватил руками затылок и запрокинул голову к небу. Он по-прежнему молчал.

— Кто стоит за этим? — спросил Алвар.

— Я не знаю его имени, но у него нет сердца, — ответила Альмира. — Как и у каждого из них. На моем острове гибли дети и старики. От их рук. И их же руки занесли бы меч над моим сыном, если бы я не делала то, что они скажут. Можете ненавидеть меня, можете проклинать. Но я — мать, и для меня нет ничего дороже жизни моего сына.

Альтей, обнимавший мать за талию, смотрел на нее во все глаза. Альмира же смотрела на меня, и я понимала, что не могу ее ненавидеть. Разве я сама поступила бы иначе? Когда Грит приволок сюда Альтея, я ведь почувствовала разочарование. Значит, где-то в глубине души готова была пожертвовать Альтеем ради жизни своего сына. Если бы меня поставили перед выбором, я бы, наверное, всем могла пожертвовать.

— Кто забрал силу стихии у твоего сына? — неожиданно спросил Алвар.

Альмира, что удивительно, сразу поняла, о чем речь. Видимо, она знала гораздо больше, чем я предполагала.

— Смерть, — ответила она. — Я была смертельно ранена на острове. Тогда я думала, что это святыня хванов пришла на помощь своей жрице, но после ведун рассказал мне, что это была сила не святыни, а моего сына. Умри я тогда, он бы тоже умер, и сила стихии не дала этому случиться. Я не сумела постоять за себя, — голос Альмиры звучал глухо. — Успела лишь полоснуть по лицу ритуальным кинжалом того, кто в ответе за все это, — Альмира обвела рукой пространство и добавила: — Если увидите мужчину со шрамом на щеке, бегите на край земли. Хотя он и там найдет.

Переведя слова Альмиры, Алвар вдруг принялся беспокойно озираться по сторонам.

— Альгар, ты чувствуешь Димара? — неожиданно спросил он.

Альгидрас, все еще глядя в небо, медленно покачал головой:

— Когда на острове началась резня, я понял, что это Дева, и… закрыл людей, чтобы она не могла до них дотянуться, а когда я закрываю, я сам ничего не чувствую.