Альгидрас благодарно сжал его плечо и повернулся ко мне:

— Нужно выдвигаться. Ты уверена, что хочешь с нами?

Не знаю, как ему мог прийти в голову подобный вопрос. Я кивнула, вытерев вспотевшие ладони о подол платья. Альгидрас оглядел савойцев, потом Миролюба, словно проверяя их готовность выступать.

— Я знаю короткий путь к святыне, — подал голос Грит, — но я не оставлю здесь дочь.

— Я оставляю охрану с Альмирой, — повторил Алвар.

— Чтобы моя дочь осталась один на один с Альмирой, когда все оживет? — Грит презрительно скривился. — Вы верите ее плачу, я — нет. Она отравила меня и мою жену. Моя дочь родилась до срока и чудом выжила. Еще одного раза я Альмире не дам.

Мужчины молча смотрели на Грита, не решаясь спорить. Да и как тут поспоришь?

— И мне все равно, кто ей это приказал, — с вызовом закончил Грит, глядя на меня.

Альгидрас смотрел в землю. Между его бровей пролегла складка. Правда, которую скрывал Алвар, все же всплыла. Теперь он знал, что именно эти люди убивали его родных. Я вздохнула и повернулась к Гриту.

— Но как мы дойдем с ней? — спросила я, все еще прижимая застывшее тело девочки к себе.

Грит потер затылок и повернулся к Алвару:

— Мне нужны плащи и ремни.

Алвар кивнул, и Вран с Кришем бросились к дому. Забежав поочередно в несколько комнат, они вытащили ворох плащей и несколько кожаных ремней. Грит тем временем вытащил из ножен кинжал и теперь вырезал на утоптанной тропинке крупные завитушки.

— Что он пишет? — шепотом спросила я у Альгидраса.

Тот склонил голову набок, потому что для нас надпись была вверх ногами, и прошептал:

— Савойцев не убивать. Допиши про Альмиру и моего сына, — произнес Альгидрас громче и добавил: — Пожалуйста.

Грит, вскинув голову, несколько секунд на него смотрел, а потом пририсовал еще несколько завитушек.

— Спасибо, — произнес Альгидрас, но Грит не ответил.

Я ободряюще сжала ладонь Альгидраса. Если бы я могла унять его боль, я бы это сделала. Но боли было слишком много, и я не представляла, как мы с этим справимся.

Воткнув свой кинжал в то место, откуда начиналась надпись, Грит поднялся на ноги и стащил с пояса ближайшего неподвижного воина ножны с кинжалом. Свои ножны он снял и бросил на землю рядом с надписью.

Люди Алвара наблюдали за действиями Грита настороженно. Они вообще выглядели изрядно напуганными происходящим, и я их хорошо понимала. Хоть при мне время уже останавливалось, все равно это выглядело жутко. А уж для них, не ожидавших такого…

Грит закрепил на поясе ремень с ножнами и, подойдя ко мне остановился, глядя на дочь. Та стояла, зажав в кулачке подол моего платья. Я попыталась вытащить ткань, но у меня не получилось. Грит достал кинжал и нерешительно на меня посмотрел. Альгидрас протянул руку, и Грит, передав ему кинжал, бережно сжал запястье дочери и отвел ее руку в сторону. Ткань натянулась, и Альгидрас вырезал дыру в моем платье на уровне бедра, высвободив подол, зажатый детской рукой. Грит демонстративно отвел взгляд и, подхватив дочь на руки, аккуратно уложил ее на расстеленный Враном плащ. Смотреть на Гриту было жутко. Немного помогало то, что на момент остановки времени она зажмурилась, а может, моргнула. Если бы ее глаза оставались открытыми, как у воинов Грита, было бы еще страшнее.

Грит замотал девочку в плащи, и Альгидрас с Враном помогли ему закрепить получившийся кокон на спине.

Пока они все это делали, Алвар тронул меня за руку и потянул в свои покои. Там он выдал мне штаны и рубаху, пояснив, что в этом будет удобнее.

Штаны оказались мне великоваты. Благо Алвар оставил кожаный пояс, который я обмотала вокруг талии. Ждавший на террасе Альгидрас помог мне надеть облегченную версию доспеха: два состоявших из металлических пластинок полотна, скреплявшихся по бокам и защищавших спину и грудь с животом. Я повела плечами, и ремешки, соединявшие пластинки между собой, тихонько скрипнули.

— Я понимаю, что в них жарко и они тебе тяжелые, но без них нельзя, — пояснил Альгидрас и добавил: — Прости меня. Я не ожидал, что Диму заберут. Я… не видел этого.

Он поднял на меня совершенно больной взгляд. Наверное, в другой раз я бы испытала облегчение от того, что ему не пришлось выбирать между детьми. Сейчас же меня мутило от страха за Димку, и все, на что меня хватило, это только попросить:

— Спаси его, пожалуйста. Я не знаю, что буду делать, если с ним что-то случится. Потом можешь…

— Ш-ш-ш, — Альгидрас обнял меня, не дав наговорить глупостей. — Мы заберем его.

— Ты ведь не видишь больше будущего.

— Да, мы все сейчас просто люди, пока время не движется, но я все равно не позволю причинить ему вред. Грит сказал, что идти до пещеры далеко, а короткий путь слишком трудный, и Гарай его не одолеет.

— Ему ведь так страшно сейчас, — всхлипнула я, и Альгидрас, крепче прижав меня к себе, прошептал:

— Он — твой сын. Он самый храбрый мальчик на свете. И, главное, он знает, что ты обязательно за ним придешь. Знает, что Алвар его не бросит, что Вран любому оторвет за него голову.

— Мы обязательно скажем ему, что ты его отец. Сразу скажем, — шмыгнула носом я.

— Альгар, выходим! — крикнул Алвар, и Альгидрас, взяв меня за руку, потянул прочь от террасы. Только тут я заметила на его поясе меч.

Я оглянулась на дверь, за которой осталось тело Алиша, и мысленно попросила у него прощения. Избитые слова о том, что он — воин, меня совсем не утешали.

Трое из четверых савойцев, оставленных Алваром в охрану Альмире, дошли с нами до дороги. Один из них, с траурно обритой половиной головы и сбритой бровью, как требовал кварский обычай, коротко обнялся с воином, что уходил с нами. Тот тоже носил траур.

Алвар бросил на них взгляд и что-то предложил, но они синхронно помотали головами.

— Гвен и Галем — братья, — пояснил Альгидрас, хотя я не спрашивала.

— Может, им стоило остаться вместе? — оглядываясь на застывшие на дороге фигуры, спросила я.

— Никто не знает, как все сложится, — произнес Альгидрас и тут же добавил: — Не смотри по сторонам. Тут их много.

Я автоматически огляделась и тут же зажмурилась, потому что мой взгляд наткнулся на тело воина в кварских доспехах.

— Это кто-то из своих? — сглотнув ставшую горькой слюну, прошептала я.

— Не савоец, — ответил Альгидрас. — А кто он Гриту, не знаю.

Я бросила взгляд на идущего впереди Грита. Тот шел быстро, не оглядываясь. Я же, вопреки просьбе Альгидраса, продолжала смотреть по сторонам. Жители деревни, похоже, действительно обезумели. То тут, то там на земле виднелись следы крови, двери домов, мимо которых мы проходили, были сорваны с петель, равно как и ставни. На повороте мы вновь увидели труп, на этот раз пожилого мужчины. Я быстро отвернулась, решив, что увидела достаточно. Это было гораздо страшнее, чем наблюдать за гибелью деревни хванов во сне. Сейчас я понимала, что нас окружает реальность.