Так чего б не найти того, кто сам согласиться? Полно таких, милочка! Что же ты так, сходу, к ней прилипла?

— Потому, что я соврала! — Алессия виновато опустила глаза. — Я тут уже давно ошиваюсь, справки навожу, всё такое. И искала я кого-то вроде неё, чтобы, ну… понимаете?

— Нет, не понимаю.

— Ну, как бы это… — монашка замешкалась и принялась нервно мять подол сарафана. — Вот Кристин — девушка, чуть старше меня. Можно сказать, что ровесница. Я же за ней довольно долго следила, пока не решилась «познакомиться»! А тут всё так удачно сложилось, ну я и вот…

— Следила за ней, всё это время, значит?

— Угу! — угрюмо всхлипнула та. — Я просто не могу с парнями ходить, страшно. А наёмниц, таких прям молодых — штук десять видела, и то, такие все злющие, что точно пришибут меня где!

— А рыжая — верна своему слову до посинения, и ты решила этим воспользоваться, — без сомнений заключила трактирщица. — Что ж. Раз ты у нас шпийон, и в каждом глазу микробов находишь, чего ж ты нормально попросить не могла? Подход там найти, узнать, как это сделать?

— А что, так разве можно было? — Вуншкинд удивлённо вытаращилась на собеседницу, как селюк на уцелевший вагон бронепоезда.

— Не можно, а желательно! Да-да, понимаю, отказала бы, но! Попроси ты убежища — она б тебя всё равно б сюда приволокла, чисто конкретно «в долг по понятиям».

— Откуда же я знала, что у неё есть хорошие знакомые?

— Ну, ты ж за ней следила? — Степанна ехидно прищурилась. — Она к нам как раз перед уездом захаживала, странно бы было, если б ты ни нас с Андрюхой, ни домика нашенского не подметила, в глуши то такой!

— Нет, вы слишком хорошо скрываетесь, это уж точно, — Лесса недоверчиво осмотрела женщину с ног до головы. — Но, даже так, знай я об этом месте — она бы ни за что меня к вам не привела, раз у вас тут своё, эм-м, «доверие». Мало ли, на что я способна!

— Не така уж она и дуреха, чтобы ото гадам каким дорогу сюда вести! А ты, видно, потеряшка. Своя. Она своих за версту чует, даже если и сама о том и не в курсе! — хихикнула сибирячка, попутно поглядывая на дверь.

— Да даже привела бы — толку с того?

— А вот это — уже совсем другой разговор, — она подмигнула, загадочно покачав указательным пальцем. — Но ладно, поздновато уже всяки планы тут строить! И вообще, чего ты ноешь-то, не пойму! Ты же и так уже здесь, авось и не скучно у нас аки, да?

— Не могу же я жить здесь! — надулась послушница, не совсем понимая странных намеков Степанны. — И как же мне теперь быть?

— Что «как»? Она возвратиться — на плечи запрыгнешь, сделаешь кусь, и поедешь на ней дале! — ехидно прищурилась Ольга. — Сама говоришь: кандидатура под стать предпочтениям, да и винтовку она в жизнь не оставит, слово моё помяни!

— Но, вы же сами сказали, что «друзья» так не делают!

— Так никто о дружбе и не говорит, ты ж вроде не о ней, а о себе печешься, нет разве?

— Да я, того, не хочу насильно её заставлять, — Лесса печально вздохнула, поглядывая на входную дверь. — А просто так — не получается. Вот вы Воробья не заставляете, а он уже минут тридцать — шесть шкурок доделывает, зато, вроде как добровольно. Вот только, если бы вы его не заставили изначально это делать, он бы давно уже сдался. Вот у меня то же самое, наверно.

— Да не, он это по долгу делает, — ухмыльнулась женщина. — Живет здесь, как никак, пока что. Вот и Кристинка. — по долгу с тобой носится, пусть и по вынужденному. Не вижу ничего криминального. Аки, разве не того ты хотела?

— Нет. Ну вот не совсем этого.

— Так, а чего же ты хочешь?

— Дружить! — Вуншкинд всхлипнула и почесала замурзанную переносицу. — Мальчиков я боюсь, по правде, да и девочек «бродячих» моего возраста тоже! А те, взрослые, в селах — страшные совсем, а я одна боюсь! И получается — придется всё это дальше творить, а я не хочу и… ну должно же как-то всё быть, да? Ну я же не знаю, как оно должно быть, но я сказки читаю, а там…

— Вай, стоять! — Ольга зажала уши и зажмурилась. — Вот это рыжая держится! Уж звиняй, тебе решать, как говорить, вот только не каждый горазд столько слов за раз воспринять! Это вот Дэнчику — так вообще лафа будет! Да и Андрюха-то мой не прочь поболтать, а у меня уж мозг вскипел! Ты знаешь что? Давай так сделаем: когда Кристя вернется, а она точно вернется, ты вот возьми, и ей всё это поясняй, а не мне, хорошо?

— А я вас тоже уже достала? — с лица монашки наконец-то спала натянутая улыбка.

— Если бы достала — я б ушла давно, — усмехнулась Степанна. — Меня даже «конопатка» твоя достать не сумела! У-у-у, такое оно было! Рыжее всё, переляканое, молчало с неделю! Прям «тигрик в засаде»! Куда там тебе до таких-то «психозов»? — она громко расхохоталась, подбадривая послушницу легким тормошением. — Слухай, зараза белобрыса, я тебе такое скажу: дружить, это тоже работа! Долгая, утомительная, и не всегда взаимовыгодная. Насильно мил не будешь, тут у тебя только два варианта.

— Это каких же?

— Ты вот каким местом слушаешь? Говорю же! Или дальше паразитом на Кристе сиди, или возьми и лично ей всё это поясняй, а там уж пусть сама решает, хочет она того, или нет.

— Поговорить, да? А если откажет? — неуверенно переспросила монашка.

— Ты всё равно же у нас останешься? — улыбнулась хозяйка. — Если да, то уверяю тебя, это «чудо вещее» со временем свыкнется и само не заметит, как вы уже куда-то там и вместе намылитесь!

— Но это же просто гипотеза, не больше, — Алессия тяжело вздохнула и устало распласталась по мягкой обивке.

— Не гипотеза, а рабочая стратегия! — подмигнула сибирячка, ободряюще похлопывая ту по плечу и неспешно поднимаясь с дивана, — Там скоро еда сготовится, помоги-ка мне с подачей! А то Андрюхе ещё столы сдвигать и тарелочки расставлять!

— Да хорошо! — звонко отчеканила девушка, словно забыв обо всех своих проблемах и резво сорвалась вслед за трактирщицей.

«Ого, быстро она! Ишь, какая послушная, — про себя подметил Андрей, всё это время наблюдая за ними из-за кухонной ширмы. — Не нравится мне всё это. Совсем не нравится».

Уже ближе к ночи все наконец-то расселись за общим столом.