— Я заметил, что ты никогда не задаешь конкретных вопросов про каракатиц, никогда о них много не говоришь, даже когда ты наедине с Джоанна-братом. Мне интересно было, сообразишь ли ты, насколько важная у них роль в моей программе.

— Была у меня теория, — кивнула Равна. — А теперь я думаю, что знаю о каракатицах куда больше вашего.

— Да ну? — Магнат подошел ближе с вызывающим видом. Он не рассердился, но огромное самолюбие дельца и изобретателя было задето. — И что же это ты такое знаешь?

— Каракатицы не просто повторяют бездумно. Они выучили ваш язык, а недавно и мой. И на обоих говорят со смыслом.

— Так, и что?

— Именно они позволили установить первый контакт с Хором, связаться с ним, чего не могла до сих пор сделать ни одна стая.

Магнат испустил серию щелчков — негромкие аплодисменты:

— Отлично. Ты абсолютно права. — Он уселся, продолжая почти коммуникабельно: — Видишь, там Ритл с ними играет? — На той стороне пруда носилась туда-сюда Ритл, яростно булькая в сторону воды. Ей отвечали тоненькие голоса. — Это Ремасритлфеер их привез с Южных Морей, а использовать их для общения с Хором была моя идея. Ремасритлфеер делал попытку за попыткой, и они терпели неудачу. Не знаю, сколько этих созданий съели — хотя им, кажется, собственная жизнь безразлична. Наконец Ремасритлфеер сдался — но я потребовал, чтобы он вернулся и стал пытаться снова. Как обычно, моя настойчивость и инициатива окупились. — Он поднял самодовольный взгляд. — Это была мелочь, но мы нашли кое-что на обмен и смогли выторговать первую крошечную Резервацию на этом месте. — Он показал широким жестом на летное поле, дворцы, фабрики. — Остальное уже история.

— Никогда вас не удивляло, что такое странное создание может говорить, иметь разум?

— В общем, да, конечно. Я всегда думаю о глубоких смыслах. На раннем этапе у меня была теория, что это, наверное, ювенильные формы китов. Известно, что киты умнее хорьков и почти так же умны, как синглеты, и они плавают косяками, которые могут обладать еще более высоким интеллектом.

За последние десять лет к берегам Домена прибивало иногда трупы «китов». Равна руководила вскрытием двух таких туш. Похожи на морских млекопитающих. Она прогнала результаты через простую филогенетическую программу и пришла к выводу, что эти животные — дальние родственники Стальных Когтей, которые так и не вернулись к жизни на суше.

— Это совершенно невозможно. Каракатицы — не ювенильные формы китов.

— Грм. Я знаю. Через некоторое время стало очевидным, что эти создания в конечном счете теряют разумность. Немногие выжившие более года укореняются, как растения, и становятся бессмысленными генераторами яиц — создают новое поколение каракатиц. Мы чуть всю работу не загубили, пока поняли. Я снарядил экспедицию в Южные Моря, нашел тот атолл, где они произрастали, и выковырял всех половозрелых яйцекладущих, которых мы нашли. Вон, посмотри, верхушки высовываются из воды.

— Я их видела. — Теперь кроны выступили из воды выше, и больше их повернулось широкой стороной к людям и стаям на краю пруда. Такое знакомое зрелище, такое радостное… ладно, Фам, ты прав. И такое тревожное. Под ярким солнцем даже были видны пятна глаз на кронах. Неразумные или полуразумные, но свидетельство, что выжили дети друга. Равна медленно пошла по берегу туда, где было ближе всего к лесу крон. — Вы их выкопали? Привезли сюда? Повезло вам, что они выжили. Они предпочитают прибой открытого моря этой илистой солоноватой воде.

— Как? А откуда ты знаешь?

В голосе Магната слышались и злость, и любопытство. Сидевшие на земле элементы поднялись и пошли вслед за Равной.

Джефри был полон недоверчивого изумления:

— Равна, этого не может быть! Каракатицы выглядят совсем иначе. Глаза и…

— Они — личинки наездников, Джеф. Я никогда не видела потомства наездников, поэтому не была уверена, но посмотри, какими они вырастают.

Она показала на кроны.

Магнат окружил ее:

— Откуда тебе знать? Ты решила, что если их привезли с океана, то там идеальная для них среда? Да будет тебе известно, что, когда я перевез их в устье Шкуры, они стали размножаться в сто раз быстрее.

Хранитель спросил голосом Зека:

— Ваше сиятельство, что там происходит?

Его речь прозвучала жалобной мольбой.

Бедняга Хранитель, — подумала Равна. — Он уже приготовился к сеансу пыток, а время все тянут и тянут.

Вопрос был в том, как эту задержку продлить подольше. Об этом Равна понятия не имела.

Она только могла попытаться говорить с Магнатом, обращаясь к его любознательности. Посмотрев на восьмерку, стоящую перед ней, она сказала:

— Позвольте спросить, господин Магнат, представляете ли вы себе, насколько редкое явление — возникновение двух разумных рас и их сосуществование на одной планете?

— Вполне представляю! Агенты Хранителя нам сообщают такое о других мирах. Множественность разумных рас встречается сплошь и рядом.

Равна покачала головой:

— На планетах Края, сударь, где существуют быстрые межзвездные путешествия и приличная технология. А Здесь — где эволюция идет с биологической скоростью, старым своим кровавым способом, — Здесь нововозникший разум конкуренции не терпит. Если естественным путем возникают две разумных расы, одна вытесняет другую до полного вымирания — и обычно еще тогда, когда ни у одной из них письменной истории нет.

— Чушь! — Но он собрался в кучу, серьезно задумался, близко сдвинув головы. — Так что или нам невероятно повезло, или…

— Или ваши каракатицы, как и мы, люди, недавно прибыли из космоса. На самом деле это дети и внуки двух моих спутников на корабле.

Магнат раздвинулся.

— Невероятно. Но я не вижу, что ты могла бы выиграть от такого вранья. В конце концов, какая разница? У этих созданий техники нет. Взрослые — яйцекладущие — вообще не разговаривают, это растения. — Он заухал. — Ничего себе спутники у тебя на корабле были. Ты их держала как декоративные растения? Ты…

Он замолчал, потом что-то булькнул на межстайном — какой-то вопрос. Две вооруженных стаи ответили отрицательно, но распределились так, чтобы… наблюдать? Слушать?

Равна не особо обратила внимание. Она смотрела на наездников в укорененной стадии, навеки засевших там, куда посадила их судьба по имени Магнат. Это, наверное, поколение, следующее за Зеленым Стеблем. Без тележек, даже без тех самоделок, которые были у Зеленого Стебля, у них почти не было возможности запоминать новое. Они должны быть простодушны и почти лишены ума, как было до взлета их расы.

Но я рада, что выжили твои дети, Зеленый Стебель.

— Что это за звук?

— А? — Равна отвернулась от воды, увидела, что Магнат распределился по берегу пруда в позе напряженного слуха. — Я ничего не слышу.