юпитерианской позиции блага оценивается как зло, — хотя с точки зрения общего равновесия оказывается только необходимостью. Так, индийский творец форм Твшитар, выковавший железное оружие для Брихаспати и палицу-ваджру для Индры, рассердился, когда Индра без позволения остальных богов выпил напиток бессмертия сому. Чтобы остановить безудержную экспансию громовержца, он произвёл из воды и огня змея Вритру, с которым Индре и пришлось потом сражаться. И примечательно, что в борьбе с Вритрой под предводительством Индры объединились все боги, кроме другого представителя архетипа Весов, миролюбивого Митры, который отказался им помогать, сказав: "Поистине, я друг всем существам."

Законодательная роль кузнеца и его связь со всеми богами Космоса могла бы поставить творца форм над громовержцем, но тот, кто пребывает вне жизненной борьбы, не может и править. Хотя в примитивных обществах, где ремесло кузнеца мыслится священным источником власти, порой бывало так, что им могли владеть лишь вожди[92], в мифах божественный Кузнец не претендует на власть: отождествляясь с творческим процессом, он исчезает в нём, как Вишвакарман, С которым сливается образ Тваштара. Поэтому в мифологии Кузнец предстаёт в несколько ущербной роли слуги богов, хотя именно он определяет конкретный сценарий их драматического жизнедействия. Это умение раствориться в другом человеке и быть другом всех даёт возможность Весам, как кардинальному знаку, незаметно поворачивать ход судьбы в свою сторону, поскольку люди, как и боги, идут навстречу тому, что не вызывает сопротивления. Весы являются хорошими дипломатами, а ведь именно от дипломата во многом зависит, начнется или нет борьба царей и каковы будут условия мирного договора.

Так, сценарий борьбы богов в семитской мифологии вполне определил божественный кузнец Кусар-и-Хусас. Он предсказал громовержцу-Балу победу над мятежником-океаном Йамму и выковал ему палицы: первая из которых, "прогоняющая", символизировала временное, а вторая, "удаляющая", окончательное поражение претендующего на власть хозяина водной стихии. Умелый мастер создал и много других чудесных вещей, среди которых дворец для Балу из золота, серебра и драгоценных камней. Балу, желая оградить свой мир от возможных вторжений врага, попросил кузнеца не делать во дворце окна, через которое в него может проникнуть смерть. Однако Кусар, заботясь об общей гармонии, всё же оставил форточку, и смерть проникла во дворец. Сам не включаясь в междоусобицы, мастер построил дворец и для Йамму.

Эта способность Кузнеца служить "и вашим, и нашим" проявляется в знаке Весов как склонность к компромиссу, который, как в случае Пиркуши или Гефеста, доходит и до предательства. Сюжеты о Гефесте, Кусаре или Пиркуши, в силу обстоятельств исполняющих предательскую роль, напоминают о том, что служа принципу общей гармонии, знак Весов отказывается от собственной позиции. И в свете этих мифов представителям самого миролюбивого знака полезно руководствоваться, как лозунгом, словами Шекспира: " Будь верен собственному "я", иначе верно, как день сменяет ночь, что ты предашь другого".

Интересно, что само слово "кузнец'’ этимологически связано со словом "козни", а слово "ковать" — со словом "коварство", что также порой иллюстрирует неискренность, проявляющуюся в характере Весов. О нежелании Весов оставить хотя бы форточку для новых веяний мы уже упоминали: здесь Кусар подает им хороший пример. Знак Весов служит эволюции именно тем, что сомневается и в добре, а не только во зле (этим он отличается от прямолинейного Овна). Именно Весы постепенно перестраивают консервативный мир Юпитера — когда оставляют щель для вмешательства гармонии иного порядка, чем налаженное существование человеческого общества.

И главная праиндоевропейская мифологема делает кузнеца прежде всего помощником громовержца. Помощником балтийского Перкунаса становится коваль-Кальвис: он выковывает из огня молнии-перуны для борьбы со змеем, а также небеса и солнце, и пряжу для дочери Солнца — пушистую кудель облаков. Подобен ему литовский Телявель, сковавший Перкунасу солнце и сопутствующий стихийному демиургу Диевасу. И сам Перкунас, выступая помощником Диеваса, может называться его кузнецом. Звукоподражательное имя Телявеля близко именам спутника скандинавского громовержца Тора Тьялви и создателя богатств Таввалса. И огонь, добытый скандинавским культурным героем Тьялваром, исполняет охранную функцию знака Весов: обнеся его вокруг острова, Тьялвар препятствует суше периодически погружаться в море. Так огонь в руках человека укрощает хаос.

От корня "ковать кроме балтийского Кальвиса, происходят индийское название кузнеца "Штат" и наши слова "кузнец" и "коваль", а также имена иранского Кавы/Ковы — героя-кузнеца, побеждающего дракона, и славянского Кия. Кий — божественный коваль, вероятно, также сначала бывший помощником Перуна и по преданию основавший Киев. Подобно Каве и Кальвису, Кий сам участвует в сражении со змеем и, одолевая его, пашет на нём в поле границу-борозду — будущее русло реки Днепр: умирая, змей возвращается в родную стихию и река наполняется водой.

Кузнечное ремесло и железное оружие становятся залогом победы в нескончаемом поединке добра и зла. Но кузнец помогаем громовержцу одержать победу не только поэтому. Битва огня с водой, начатая громовержцем, вечна в смысле пробуждения сил плодородия и необходима по отношению к сатурнианской статичности материи. Но в цивилизованном мире, где разум осознаёт свою возможность управлять стихиями и страстями, борьба может быть прекращена насовсем. По отношению к Космосу Хаос окончательно становится небытиём, смертью, злом. А дух-воздух, в образе культурного творца подчиняющий себе стихию огня, предстаёт высшей стихией эфира, границей, отделяющей нас от смерти — бесконечностью, возобладавшей над неминуемым концом всего сущего, который таит в себе вода. В мифологеме Вулкана добро и зло стали абсолютными: между ними прошла граница, и потому добро победило — в сотворённом им мире, подобно тому, как Небо образовало своё пространство среди плотного Хаоса. И если сам процесс борьбы (Плутон) служит манифестации небесных истин света и разума (экзальтация Урана в Скорпионе), то её завершение, за которое отвечает Вулкан, — фиксируемой истории Земли (экзальтация Сатурна в Весах). Если Плутон — толчок к развитию, Вулкан — новая стадия эволюции.

Архетип Сатурна поставил перед человечеством проблему поддержания жизни своими руками, и в мифологеме Весов проблема выживания была решена навсегда. Кардинальный знак Весов делает новую заявку — на созидание собственной Вселенной, на равенство человека богам в вечном процессе творчества. Основанием этого равенства мыслится кузнечное ремесло и стихия огня, сделавшая человека независимым. Если божественный Кузнец может сковать всё, что угодно, почему бы ему не выковать человеческое бессмертие? Римский бог огня Вулкан мог отсрочить смерть на десять лег, а финский кузнец Ильмаринен на триста лет запер её в сундук, и люди в это время не умирали. Именно индийский кузнец Тваштар владеет напитком бессмертия богов — сомой. А китайский золотых и серебряных дел мастер Дунфан Шо похищает у владычицы царства мёртвых Си-ван-му персик, дарующий бессмертие (правда, за