значит, что я не люблю вас… ведь я люблю. – Я сглотнул комок в горле. – Я не самоубийца. Не хочу умирать… я просто не…

– Я понимаю, – проговорил Джейс. – Честно. Но ты не можешь бросить людей, которые все еще здесь. Людей, которые по-прежнему любят тебя.

Схватив за шею, он потянул меня к себе, пока наши лбы не столкнулись.

– Потеря тебя меня просто уничтожит, братишка. Ты этого хочешь?

Нет.

– Нет.

– Хорошо. – Он отпустил меня. – Тогда никогда, никогда, не вытворяй ничего подобного. Не важно, что случится.

Бьянка вытерла слезы тыльной стороной ладони.

– Я даже не знаю…

Звонок мобильника Джейса оборвал ее. Он поднес трубку к уху.

– Эй. Мы вернемся… Погоди, что? – Его выражение лица изменилось. – Ты серьезно? – Глаза распахнулись, и он посмотрел на меня. – Подожди, детка. – Джейс положил руку мне на плечо. – Я знаю, ты не веришь в Бога… но веришь ли ты в чудеса?

– Понятия не имею.

Со мной они раньше никогда не случились.

Он усмехнулся.

– Что ж, тебе стоило бы, засранец. Потому что через несколько секунд после того, как они перестали подавать ей кислород и выключили приборы, Сойер начала дышать самостоятельно… и сжала руку своего отца.

– Твою мать! – воскликнула Бьянка.

Джейс закивал.

– Я знаю…

Я не слышал конец его предложения, ведь я уже выбежал из комнаты.

* * *

– Что это значит?

Мистер Черч сделал резкий вдох.

– Мы пока не знаем. Она все еще немного не в себе. Доктор сказал, что она, возможно, не придет до конца в сознание до утра. Но тот факт, что она самостоятельно дышит и смогла сжать мою руку… это…

– Чудо.

Мужчина улыбнулся.

– Именно. – Его улыбка стала шире. – Хватка была крепкая, Коул. Как будто она знала, что это я.

Эти слова звучали музыкой для моих чертовых ушей.

– Я могу увидеть ее?

– Можешь, но врачи сказали ее не беспокоить. Нужно вести себя тихо рядом с ней и дать ей отдохнуть.

Я справлюсь.

Господи, пока Сойер жива, я справлюсь с чем угодно.

* * *

Свет был выключен, когда я вошел в палату. Медсестра стояла рядом, перекладывая ее на бок.

– Пара минут, – прошептала она.

Я подавил желание попросить ее убраться.

Скоро будет пересменка и придет другая медсестра, которая с большим пониманием относилась к тому, что мне нужно было видеть Сойер, когда я этого хотел.

Я дождался, пока медсестра выйдет за дверь, и лег на кровать рядом с моей Святошей. Наверное, мне было не положено, но кучи приборов больше не было, а мне нужно было быть ближе к ней.

– Эй, – тихо проговорил я, дотянувшись до ее руки. – Просыпайся, когда будешь готова, хорошо? – Я поцеловал ее за ухом. – Я буду здесь.

Я облегченно выдохнул, когда она сжала мою руку. Я поднял глаза к потолку.

– Спасибо.

Он сделал это ради меня. Я знал это.

Глава девяносто пятая

Сойер

Когда выходишь из комы, ощущения такие, словно тебе сказали, будто ты был на какой-то эпичной, безумной вечеринке, о которой ты абсолютно ничего не помнишь. Сначала не понимаешь, почему все придают этому такое большое значение, пока твой мозг не начинают наполнять всеми деталями, которые ты забыл.

У меня был сердечный приступ – или остановка сердца – смотря с кем из моих родителей разговаривать.

Я была в коме семь дней. Упс. И самое страшное – меня отключили от аппаратов. Черт возьми. Неудивительно, что мои родители смотрели на меня, как на приведение. Я была близка к этому.

– Ты в порядке?

– Тебе что-нибудь нужно?

– Принести что-нибудь?

– Тебе холодно?

– Хочешь плед?

– Сколько будет два плюс два?

Голова закружилась, едва я попыталась разобраться со всеми этими вопросами.

– Думаю, ей нужно еще немного времени, – сказал Коул, обнимая меня за талию. Несмотря на то, что медсестры пытались выгнать его из моей кровати, он отказывался уходить. Я не имела ничего против. – Нужно дать ей немного пространства.

Спасибо, Господи, что кто-то сказал это. Как бы я ни была счастлива видеть всех – и быть живой – мне нужна была минутка, чтобы все понять и сориентироваться.

– Что последнее ты помнишь? – спросила мама. – Сколько будет пять плюс пять?

Папа делает мне искусственное дыхание в ванной. И десять.

Я открыла рот, чтобы ответить, но папа вздохнул.

– Джолин, ты прекратишь?

– Я просто хочу убедиться, что у нее нет повреждения мозга.

Что, простите?

– Повреждение мозга?

Ужас в моем голосе, должно быть, был настолько очевиден, что Коул громко произнес:

– На выход. Сейчас же. Врачи четко сказали нам не торопиться, а вы ее пугаете.

Кивнув, папа указал на дверь.

– Ты его слышала.

Мама выглядела так, словно собиралась возразить, но вместо этого просто ушла.

Что ж, ладно.

Мой взгляд метался между Коулом и папой.

– У меня повреждение мозга?

Они обменялись взволнованными взглядами.

– Ты это чувствуешь? – спросил Коул.

Я задумалась на секунду и решила, что даже если бы оно у меня было, я бы об этом не знала.

– Нет?

На его губах появилась радостная улыбка.

– Думаю, все будет отлично, Святоша.

Я взглянула на папу.

– Ты делал мне искусственное дыхание.

Он нахмурил лоб.

– Конечно.

– Я думала, ты меня ненавидишь, – прошептала я.

Я думала, что все меня ненавидели.

Боль в его глазах нельзя было спутать ни с чем.

– Я никогда бы тебя не возненавидел, милая.

В