ее руку. Это уже было похоже на ритуал – каждый раз целовать ее руку. – Я никогда больше не позволю никому ранить тебя, Сойер. Если кто-то посмеет, я раню их в ответ и заставлю заплатить за это.

Я оставил на ее лбу нежный поцелуй.

– Мне просто нужно, чтобы ты очнулась, и тогда я докажу тебе это.

Потому что без нее… не будет и меня.

* * *

– Я разговаривал с тренером из Дьюка, – сказал Джейс. – Он передает свои… – Он резко замолчал, не закончив предложение. – Он сказал, чтобы ты позвонил и перенес встречу на удобное время.

Мне было все равно. Все, что меня волновало, это она.

Брат сжал мое плечо.

– Ты провел здесь пять дней. Думаю, тебе стоит съездить домой и немного отдохнуть. Или хотя бы принять душ.

Нет. Мне нужно быть здесь, когда она очнется.

Потому что она очнется.

Она должна.

* * *

– Очевидно, я что-то делаю не так. Что-то, в чем ты нуждаешься… Так почему бы тебе не дать мне знак… маленький намек… чтобы я мог, черт возьми, сделать это.

Ничего.

Я поцеловал каждый ее палец.

– Пожалуйста, Сойер. Прошло уже шесть дней.

Я скучал по ее голосу. Ее глазам. Ее дерзости. Ее запаху. Я скучал по всему, что с ней связано.

Крепче сжав ее руку, я выдавил из себя:

– Ты же любишь меня, правда? – Я провел большим пальцем по ее лбу. – Тогда просыпайся… пожалуйста.

Я поднес ко рту кулак, борясь с агонией.

– Я дам тебе все, что ты захочешь, Святоша. Все что угодно, черт возьми. Мне просто нужно, чтобы ты вернулась ко мне.

Я попытался вдохнуть, но тяжесть в груди не дала мне этого сделать.

– Мы справимся, так?

Ничего. Даже веки не дернулись.

– Ладно. Нас свело пари. Как насчет того, чтобы мы заключили еще одно? – Я сглотнул комок, подступивший к горлу. – Я женюсь на тебе, подарю тебе миллион чертовых детей, куплю нам огромный дом, в котором мы вместе состаримся. Я дам тебе бесконечность, Сойер. – Я опустил голову так, что мои губы коснулись ее уха. – Все, что тебе нужно сделать, это очнуться.

Потому что без нее… не будет и меня.

Глава девяносто третья

Коул

В маленькой часовне было до жути тихо. Осмотревшись, я осознал, что она полностью пуста.

Это, должно быть, знак.

Какое-то время назад доктор захотел поговорить с родителями Сойер наедине. Я надеялся, что это случилось по причине появления хороших новостей.

– Давай кое-что проясним, – сказал я огромному кресту у алтаря. – Я в тебя не верю… но она верит.

А я верю в нее.

– К сожалению, она не может быть здесь, ведь ей сейчас нехорошо. – Я опустился на колени перед алтарем. – В общем, мне нужно, чтобы ты ее вылечил.

Мне нужно, чтобы ты вернул ее мне.

– В отличие от меня, она очень хороший человек. Она заботливая и сострадательная. Она… – Эмоции подступили к горлу, поэтому я прочистил его и попробовал снова: – Она все, чем я не являюсь. Она – все лучшее. – Мое зрение затуманилось, и я протянул руку, оперевшись на скамью. – Дело в том, что я обещал своей девушке бесконечность, и я никак не смогу дать ей это, если ее здесь не будет. Поэтому мне нужно, чтобы ты поступил правильно и вылечил ее. Не из-за того, что я заслуживаю этого… Она заслуживает.

Мои ноги задрожали, когда я поднялся. Чистая ярость, смешанная с паникой потекла по венам.

– Не отбирай ее у меня. Ты забрал маму и Лиама… но я не позволю тебе забрать ее. Я буду бороться изо всех сил. – Я исподлобья взглянул на крест. – Изо всех, ты понял меня?

Выдохнув, я спрятал руки в карманы.

– Рад, что мы поняли друг друга.

Я развернулся, чтобы уйти… и обнаружил мистера Черча. Я ждал, что он начнет кричать на меня, но он этого не сделал. Тяжело вздохнув, он прошел по проходу.

– Моя нога не ступала в церковь больше двух лет.

– Почему?

Он подошел к скамье в среднем ряду и сел.

– Скажем так, у нас с Богом были небольшие разногласия в одном вопросе. – Мистер Черч взглянул на крест. – Жаль, что я не простил его раньше. Может быть, тогда я бы не оказался здесь, умоляя его о прощении сейчас. – Его грустные глаза обратились ко мне, и он похлопал по месту рядом с собой. – Присаживайся, Коул.

Мне не нравилось это чувство у меня в животе.

– Зачем?

– Я знаю, ты сейчас готов бороться со всем на свете. Я все понимаю. Но мне действительно нужно, чтобы ты сел, сынок.

Я неохотно повиновался. Я уставился на него в ту же секунду, когда моя задница коснулась дерева.

– Что сказал врач?

Мужчина сглотнул.

– То, что я собираюсь сказать тебе, это самая тяжелая вещь… – Я забыл как дышать, когда он схватился за скамью перед собой. – Она так упорно боролась… Но она…

Помещение вдруг начало кружиться.

– Почему вы говорите о ней в прошедшем времени?

– Доктор… на самом деле целый консилиум… они не думают, что она очнется.

Значит, они не знают мою девочку.

– Они идиоты… – начал я, но он оборвал меня на полуслове.

– Прошло семь дней, Коул. Если бы она собиралась… она бы уже подала нам знак. – Мистер Черч издал странный гортанный звук. – Джолин и я… мы не хотим, чтобы она продолжала мучиться.

Нет. Этого не может быть.

Я резко встал.

– К черту вас.

– Я знаю, ты злишься…

Я был в такой ярости, что для ее определения еще и слова не придумали.

– Она ваша дочь.