технологий требовались именно корунд и кристаллический углерод. Все возможно.

Но это не мешало Лахдже жалеть, что она не утопила всех до единого.

Дом, как обычно, генералил енот, а Майно и Лахджа трудились снаружи. Лахджа взяла на себя чистку пруда, Майно — уборку в конюшне. Еще оставались сауна, каретник, големник, коровник, сараи, покос бурьяна и самая, пожалуй, неприятная часть…

— Птичник, — произнес Майно вслух.

— Птичник, — кивнула Лахджа.

Астрид играла совсем рядом, в саду камней. Взгляды родителей скрестились на ней, и Лахджа задумчиво сказала:

— Знаешь, не каждому можно позволить убираться в птичнике.

— Только избранным, — согласился Майно. — Я глава семьи, поэтому это буду делать я.

— Ну уж нет! — возмутилась Лахджа. — Я ведь хозяйка! Это буду делать я!

— Это может делать только лучший! — заспорил Майно. — Я волшебник, и у меня премия Бриара, так что…

— А я зато высший демон! Так что…

— Я, я, я тоже высший демон! — подбежала Астрид. — Высший, высший, высший!.. Дайте мне!

— Нет, Астрид, ты такого еще не заслуживаешь, — отказала Лахджа. — Ты еще маленькая.

— Я уже большая! Я хорошая девочка, я заслужила!

Родители переглянулись с сомнением. Папа покачал головой, мама поджала губы, а Астрид с надеждой переминалась с ноги на ногу. Наконец папа вздохнул и неохотно сказал:

— Ну хорошо, мы позволим тебе.

Астрид радостно схватила метелку, совок и ведро и убежала, пока родители с трудом сдерживали смех. Хотя Майно стало чуточку стыдно — жена все-таки заразила его демоническим коварством и подлостью.

Но Астрид искренне радовалась. Довольная, что ей доверили такую ответственную работу, она встала на пороге птичника и стукнула метелкой об пол. Куры как по команде прекратили кудахтать и с подозрением уставились на маленького демоненка.

Особенно петух, которого мама назвала Роландом. Он был истинным невыносимым деревенским петухом — из тех, что почитают весь двор своей собственностью и терпеть не могут детей. Вообще-то, они терпеть не могут всех, но взрослые гораздо больше и сильнее, так что на них нападать опасно.

Словом, это был один из тех петухов, о которых деревенские жители любят вспоминать: да-а-а, когда я был маленьким, он все время бегал за мной и клевал, а потом дедушка увидел это, взял топор… и это был самый вкусный суп в моей жизни…

Но Астрид не нуждалась ни в чьей помощи и защите. Она сама пошла в наступление.

— Я буду здесь убирать, — заявила она, выпуская коготки. — А ты сиди смирно, а то я люблю курочку. Мама мне объяснила, почему вы должны иногда умирать.

Петух втянул голову в плечи и забился в угол. Он не понял слов, но понял интонацию.

Да, в птичнике давно следовало убраться. Астрид развела в ведре мыло, вооружилась совком и принялась выметать наружу помет. Она никогда раньше не делала этого в одиночку, но была полна энтузиазма.

Любой, даже самый низменный процесс можно превратить в подвиг. Всего несколько дней назад мама читала Астрид о приключениях Геракла, и среди его подвигов была уборка конюшен. Мама еще тогда объяснила, что наведение чистоты — тоже великое деяние, за которое тебя будут восхвалять и даже, не исключено, поставят памятник.

Астрид очень хотела, чтобы ей однажды поставили памятник.

— Любая работа может быть подвигом! — провозгласила она, сверкая блестящими зубами. — Да, я убираю куриные каки! Но я делаю это так, что вселенная смотрит на меня с восхищением! Все сущее дивится блистательной Астрид и ее искусству владения совком! Воистину бесподобно я сейчас кинула эту каку через порог!

Спустя некоторое время, правда, запал поиссяк, и Астрид вспомнила, что Геракл тоже заленился убираться вручную и просто вымыл конюшни дочиста, запрудив реку. Она задумалась, как бы и ей устроить наводнение… однажды она ведь уже затопила целую цивилизацию, так что опыт есть.

Вспомнив о астридианцах, девочка загрустила. Прошло почти две луны с тех пор, как те улетели. Исчезли в неизвестном направлении, бросили свою богиню… Астрид радовалась, что они стали такими кудесными и больше не нуждаются в заботе, но все равно по ним скучала.

За ними было ужасно интересно наблюдать. И иногда экспериментировать. За эти две луны Астрид пыталась найти другие объекты для научных исследований, но муравьи, лягушки и куры в подметки не годились астридианцам, а трогать Волосню мама запрещала. Астрид пыталась дрессировать Снежка, но вскоре с возмущением поняла, что это он ее дрессирует.

Правда, в последнее время довольно интересной стала Вероника. Ей был уже годик и пять лун, она сама повсюду бегала, строила башенки из кубиков и палочки-копировалочки, знала много слов и легко запоминала новые.

— Астить!.. — донеслось снаружи. — Астить!..

Астрид окинула взором проделанную работу. Что ж, она неплохо потрудилась. Ну да, нужно еще кое-что доделать, кое-где дочистить, но этим пусть занимаются уже другие, а она на сегодня закончила.

— Да ты ж ничего не сделала, — раздраженно сказал енот, вставая на пороге.

Она на сегодня закончила. Гордо вскинув подбородок, Астрид, передала еноту ведро с совком и вышла к зовущей ее Веронике.

Имя сестры та выучила совсем недавно. Астрид немного уязвляло, что малявка уже полгода как уверенно лопочет «мама» и «папа», а вот Астрид вплоть до прошлой луны называла просто «бе». Сама Астрид в ее возрасте говорила лучше, она точно знала.

Что это было за «бе»? Это даже не слово.

— Пойдем, Вероника, — сказала она, беря сестру за руку. — Будем учить тебя делать штуку.

— Неть, — отказалась сестра. — Пидем кусять.

И повела Астрид за собой.

Вероника жила по режиму. Она росла аккуратной и пунктуальной девочкой, вовремя ложилась спать и не опаздывала к столу. Почти все остальные члены семьи такой пунктуальностью не отличались, перекусывали когда придется, и Веронику это раздражало. Даже мама кормила ее не по часам, а по требованию, но требовала Вероника по часам.

И раньше это было проблемой только мамы и Вероники. Но когда малышка полностью перешла на твердую пищу, то стала есть за общим столом и сердиться, если присутствовали не все. Она уже научилась самостоятельно подниматься по лестнице, толкаться всем телом в дверь кабинета и вести папу кушать. Теперь она научилась находить и Астрид.

— Кусять, Астить, — объясняла она по дороге.

— Да я знаю, я без тебя справлюсь, — недовольно отвечала старшая сестра.

— Неть.

По