— Ладно, если не хочешь посмотреть Большой Зал, — хмыкнул Акмед, — мы можем повернуть на…

— Ты нашел Большой Зал? — вскричала Рапсодия, невольно открыв глаза.

— И кое-что поинтереснее, но если тебе необходимо срочно вернуться…

Рапсодия схватила его за руку:

— Покажи. Мои дела подождут.

— Я так и думал. Не отставай.

Рапсодия поспешила за ним, забыв о темноте. Постепенно туннели стали шире и выше, и вскоре дракианин и Певица вышли на большую площадку с мраморными стенами, на которых кое-где сохранились позолоченные украшения.

Акмед завернул за угол и остановился перед отверстием в стене, где когда-то находилась громадная дверь. Одна створка, украшенная золотой чеканкой, была распахнута и прижата к стене, словно здесь прошелся могучий ураган. Другая и вовсе исчезла.

— Большой Зал, — объявил Акмед и широким жестом показал на вход.

Рапсодия перешагнула кучу базальтовых осколков на полу и оказалась в круглом помещении. Его монументальность, характерная для всех строений Канрифа, подавляла. Столбы из сине-черного мрамора поддерживали белые каменные стены. Купол был выкрашен в голубую краску, потрескавшуюся и местами облезшую, но Рапсодия сразу поняла, что он представлял собой небо.

Плиты из прозрачного стекла, вставленные в верхнюю часть потолка, пропускали дневной свет. Рапсодия разглядела кусочек настоящего неба и тени гор и сообразила, что Большой Зал находится рядом с вершиной одного из пиков.

Усыпанный мусором пол когда-то был выложен цветным мрамором и украшен изображениями Земли, солнца, луны и огромной звезды. Рапсодия похолодела, увидев знак Серен, своей звезды.

— АРИА, — прошептала она.

И на нее нахлынули воспоминания, которых она совсем не ждала.

«…Если будешь внимательно смотреть на небо и сможешь найти свою путеводную звезду, ты никогда не заблудишься, никогда».

Она всхлипнула и тут же почувствовала, что Акмед обнимает ее за плечи.

— Что случилось?

Рапсодия быстро сморгнула слезы и, оглядевшись по сторонам, сделала еще один шаг. В дальнем конце помещения, на возвышении, стояли два громадных мраморных трона, засыпанных пылью прошедших веков. Троны украшала позолота и голубые орнаменты, на сиденьях лежали истлевшие подушки.

В самом центре звезды Серен зияла дыра — там раньше находилась маленькая дверь. Рапсодия наклонилась и заглянула внутрь, увидев длинный цилиндр с решеткой на дне, в котором когда-то горел огонь. Над решеткой, судя по осколкам, валяющимся повсюду, располагалось несколько круглых рам от зеркал.

— Я видела рисунки в библиотеке, — негромко проговорила она и посмотрела на Акмеда. — Гвиллиам изобрел это приспособление, чтобы одновременно обогревать пол в Зале и освещать потолок. По словам Гвиллиама, возникало впечатление восхода солнца, потом наступал день, и краски менялись, постепенно затухая к закату, когда огонь прогорал. Он даже приказал украсить небо хрустальными вкраплениями, похожими на звезды. Наверное, они сверкали и переливались, когда их касались последние лучи света. Жаль, что я не видела, как оно работает.

— Увидишь, — пообещал Акмед. — Я бы хотел посмотреть манускрипт, когда вернемся. Там что-нибудь говорится о колоннах? Их здесь ровно столько, сколько часов в сутках.

Рапсодия кивнула, затем поднялась и стряхнула пыль с рук.

— Они расположены по кругу, в центре которого находится небесная обсерватория. Только ее, разумеется, отсюда не видно. На вершине самой высокой горы была установлена подзорная труба. Попасть в обсерваторию можно по лестнице из Большого Зала. — Она показала на дверь между двумя колоннами.

— Если там и была когда-то лестница, то сейчас она превратилась в груду мусора, — заявил Акмед. — Внесем ее в список восстановительных работ.

Он отошел от колонн и направился к тронам.

Рапсодия решила присоединиться к нему, но по дороге задержалась у изображения солнца на полу. Неожиданно в комнате резко потеплело, щеки Рапсодии запылали, и она почувствовала, что у нее кружится голова.

— Акмед, — позвала она, но ее голос прозвучал так тихо, что Акмед, стоявший к ней спиной, не услышал.

Рапсодии показалось, что Большой Зал покачнулся, а внутри у нее возникло ощущение, которому она знала название, но которое не имело никакого отношения к тому, что ее окружало. Страсть…

Она почувствовала легкое прикосновение к своей шее — поцелуй влюбленного, губы медленно двинулись вниз… На талию легла рука, начала подниматься к груди. Рапсодия отчаянно пыталась стряхнуть наваждение.

— Акмед, пожалуйста! — позвала она. — Помоги… — Ей самой собственный голос казался слабым и каким-то далеким.

Мир вокруг окутал мрак. Стало теплее, и она опустилась на пол, ее поддерживали чьи-то руки, которые продолжали ласкать тело. Она почувствовала, как они поднимают рубашку, попыталась сопротивляться, вернуться в настоящее, но потерпела поражение.

Мозг протестовал против насилия над волей, но более могущественная сила, связывающая ее со Временем, из которого была соткана ткань ее души, одержала верх. И Рапсодия сдалась под напором чужой страсти, ее поглотила похоть и гнев… нет, ослепительная ярость. А в следующее мгновение видение исчезло.

И Рапсодия поняла, что смотрит на Акмеда.

— Что с тобой? — спросил он, протягивая ей руку. Она ухватилась за нее и поднялась на ноги.

— С меня этих глупостей достаточно, — пробормотала она, стряхивая грязь с одежды и приглаживая волосы. — Лучше ничего такого не знать, уж можешь не сомневаться.

— Что ты видела?

Рапсодия покраснела.

— На самом деле я ничего не видела. Все происходило на чувственном уровне.

— В таком случае, что ты почувствовала? Возможно, это важно, — раздраженно настаивал Акмед.

— Ну, скажем так: на этом месте Гвиллиам и Энвин… ну… скрепили свой союз.

— Повезло тебе, — фыркнул Акмед.

— Как ты сказал? — смущение уступило место ярости.

— Тебе повезло, что мы не взяли с собой Грунтора. Будь он с нами, тебе не удалось бы… почувствовать все до конца, хотя его изысканные комментарии наверняка бы нас порадовали.

— Уж не сомневаюсь. Могу я рассчитывать на то, что ты не станешь болтать о случившемся?

— Возможно. В спальню пойдем?

Рапсодия сжала кулаки, несмотря на то что понимала — Акмед не всегда правильно выбирает слова.

— Ты хочешь сказать, что нашел королевскую спальню?

— Именно.

— Хорошо, — выдохнув, проговорила она. — Давай отсюда выбираться, пока еще что-нибудь не случилось. Энвин и Гвиллиам были женаты очень долго. Я предпочитаю держаться подальше от места, где они резвились после того, как придворные расходились по домам.