А я видел всё в зеркале, висящем над операционным столом.

Процесс регенерации полностью прекратился, что означало часть успеха.

Далее роборука вновь очистила рассечённые сосуды от наросших тканей, которые должны были стать моим обычным сердцем, после чего присоединила их к совершенному сердцу.

Теперь я пожелал от своего организма иного. Не создать новое, но присоединить.

На этот раз победа над подсознанием далась гораздо легче.

Моя аорта послушно прилипла к совершенному сердцу и сформировала первую связь, а затем к нему присоединилась верхняя полая вена, после чего в новое сердце сразу же потекла моя венозная кровь — совершенное сердце не прекращало биться ни на секунду.

Дальше всё пошло, как по накатанной — все остальные сосуды присоединились и я ощутил, как моя личная кровь начала интенсивное движение по кругам кровообращения.

— Ой, босс, что-то происходит… — предупредил меня Анатолий.

— Да я вижу, — ответил я на это.

Внимательно наблюдаю за тем, как совершенное сердце начинает преобразование сначала сосудов, а затем и окружающих тканей.

Мои внутренние органы начали менять окраску и состав: плоть стала будто бы живее. Именно так должны выглядеть внутренние органы почти живого человека.

Кровь моя тоже подверглась бурному преобразованию, из-за чего я почувствовал неожиданный прилив эйфории. На секунду мне показалось, из-за шума в голове, что я снова живой…

— Всё в порядке, босс? — поинтересовался Анатолий. — Не прерывать процесс?

— Всё заебись… — ответил я. — Затворяй грудную клетку…

Роборука убрала массивные расширители, после чего моя грудная клетка самостоятельно собралась и закрылась.

— Убирай аппаратуру, — приказал я.

Анатолий снял приборы и расцепил захваты, надетые на меня сугубо на всякий случай.

Я сел на операционном столе и прислушался к ощущениям. Вроде как…

Тут мой желудок страшно заурчал, а я начал чувствовать острую боль в области печени.

— Мне срочно надо в сортир, — констатировал я.

Едва успел добежать до служебного туалета морга.

— Ох, блядь, — сел я на унитаз и ощутил позыв к рвоте.

Кожа моя покрылась липким потом, из глазниц потекла какая-то мутная жидкость, а жопу свою я просто перестал контролировать — начал срать чем-то густым, хотя я не ел ничего уже больше трёх дней.

Быстро хватаю пластиковое ведро, стоявшее под раковиной. Рвотный позыв оказался неудержим, поэтому я сразу же выблевал что-то мутное и жидковатое, не обладающее никаким вкусом.

— Босс? — деликатно постучал в дверь манипулятор Анатолия.

— Бу-э-э… — ответил я. — Ох… Всё в порядке… Не… бу-э-э… не отвлекай…

Приблизительно через десять минут двустороннего непрерывного освобождения внутренних пространств, я вновь ощутил противоестественный прилив эйфории.

— Бля-я-я… — произнёс я, когда рвотные массы закончились.

Кишки продолжали интенсивно отрабатывать за накопившиеся задолженности, но я перестал потеть и плакать какой-то хернёй. Вытираю лоб и вижу на руке какую-то отвратительного вида и мерзкой консистенции слизь.

Наматываю на руку туалетную бумагу, своеобразный символ нашей цивилизации, после чего начинаю оттираться от этой слизи.

Желудок вновь протяжно заурчал, после чего кишечник выдал последнюю и самую мощную партию фекалий прямо в унитаз.

Стало ощутимо легче. Но меня больше порадовало не само облегчение, а то, что я вообще испытал нечто подобное.

Прикладываю руку к груди и ощущаю сердцебиение.

— Ха-ха… — хохотнул я неуверенно. — Ха…

Через несколько минут я вышел из сортира и решительно направился в душевую.

— Хлорку притащи, будь добр, — попросил я Анатолия.

Процесс смывания слизи занял десяток минут — она оказалась очень липкой, но зато после помывки я почувствовал себя будто заново родившимся.

— Это ещё не жизнь, но очень к тому близко, — заключил я, переодевшись в новый комплект из джинсов и футболки.

— Поздравляю тебя, босс, — произнёс Анатолий.

— Благодарю, — кивнул я ему.

Нутром чую, как мои кости преобразуются во что-то новое, более совершенное.

Я не стану от этого совершенным существом, рылом не вышел, но то, что это усиливает меня — несомненно.

/21 октября 2034 года, Праведная Республика, предместья Душанбе/

— … а как тебе такое⁈ — нажимаю я на кнопку.

Отправляю военному блоку «Скандия» предложение, от которого он не сможет отказаться — сорок восемь тонн брюквы с дисконтом в 25%.

Картофельный кризис почти угандошил продовольственный рынок, что вызвало вынужденное затишье в зоне боевых действий, а также обеспечило успех вторжения австразийских ботов в Бриттлэнд — ослабленные голодом пограничные гарнизоны не сумели ничего противопоставить девяти древним танкам, прорвавшим оборону и позволившим ботам стремительно пройти вглубь территорий.

Плохо, что боты уничтожают в том числе и мирное население, сокращая мою целевую аудиторию, но хорошо, что рушится фронт — так будет больше голодных…

Когда начался массовый голод, я начал тактическое выжидание, чтобы выросли цены на все наименования продуктов. И теперь, когда армии и мирные жители всего мира посидели на голодном пайке, я беру самую большую ложку и снимаю сливки.

«Пидр ты», — написал мне глава военного блока. — «Наживаешься на наших страданиях».

«ПНХ, мразь», — написал я в ответ. — «Я сделал щедрый дисконт — будь благодарна мне, грязная шлюха!»

После недолгой паузы, Параномос17 принял сделку. Изи мани, хе-хе!

Даже несмотря на дисконт, я наварил тысячу семьсот с лихуем процентов на этой сделке. Такие потрясающие возможности бывают только раз в жизни, ну или пару-тройку раз в нежизни.

— Повелитель, — подошёл ко мне, сидящему в сотне метров от костяной арке, Леви.

— Что? — отвлёкся я от подсчёта барышей.

— Противник резко снизил активность на всех трёх фронтах, — сообщил мне генерал-полковник. — Похоже, что они готовят что-то. Возможно, нам лучше сейчас находиться в генштабе…

— Не могу, — покачал я головой. — Арка почти