числе четырнадцать танковых и моторизованных, - сказал Жуков. - Кроме того, в самом Берлине формируется собственный стотысячный гарнизон.

- Да, я вижу, вашему фронту противостоят четыре армии немца, - согласился Верховный и тут же спросил: - Когда наши войска могут начать наступление?

Командующий 1-м Белорусским фронтом четко доложил:

- Не позже чем через две недели, товарищ Сталин. К этому сроку, видимо, будет готов и 1-й Украинский фронт. 2-й Белорусский фронт, по всем данным, задержится с окончательной ликвидацией противника в районе Данцига до середины апреля и не сможет начать наступление с Одера одновременно с 1-м Белорусским и 1-м Украинским фронтами.

- Придется начать операцию, не ожидая помощи Рокоссовского. Он запоздает на неделю, - подытожил Сталин, прошел к своему столу, взял из стопки документ, протянул его своему заместителю: - Вот прочтите. Иностранный доброжелатель недалек от истины, предупреждает нас.

Когда маршал Жуков прочитал письмо до конца и вернул его Верховному, Сталин участливо спросил:

- Ну, что вы об этом скажете, товарищ Жуков?

Заместитель Верховного высказался определенно:

- Все это, по-моему, вполне возможно, товарищ Сталин.

- Думаю, что Рузвельт все же не нарушит Ялтинские договоренности, а вот Черчилль может пойти на сепаратный сговор. Само согласие пойти на контакты с немцем - это скорее всего именно его, Черчилля, инициатива.

Верховный вернул письмо на прежнее место, позвонил в Генштаб, приказал Антонову быстрее приехать в Кремль.

Когда начальник Генштаба вошел в кабинет Сталина, Верховный, остановившись у торца стола, спросил:

- Как сейчас обстоят дела у маршала Рокоссовского?

- Гдыня очищена от противника, товарищ Сталин. В ближайшие двое суток Рокоссовский надеется взять Данциг.

- Когда товарищ Василевский приступит к штурму Кенигсберга? - снова спросил Верховный.

- В сегодняшнем донесении 3-го Белорусского фронта возможный срок обозначен 3 - 4 апреля, - начальник Генштаба мельком взглянул на разложенную на столе «оперативку», подтвердил: - Да, 3 - 4 апреля, товарищ Сталин.

Ознакомив затем и начальника Генштаба с письмом иностранного доброжелателя по поводу швейцарских переговоров союзников с немецкими представителями из СС, Сталин распорядился вызвать на 1 апреля в Ставку маршала Конева с планом Берлинской операции 1-го Украинского фронта.

Победное шествие советских войск на запад продолжалось. 30 марта, когда командующий 1-м Белорусским фронтом Жуков вместе с Антоновым анализировал проект плана Берлинской операции, его войска успешно завершили операцию в районе Кюстрина. Был ликвидирован «Кюстринский выступ» войск 9-й армии Буссе. 8-я гвардейская армия Чуйкова овладела крепостью «Кюстрин.

В этот же день войска 2-го Белорусского фронта Рокоссовского завершили разгром Данцигской группировки Заукена и овладели военно-морской базой на Балтике. Войска 2-го Украинского фронта Малиновского овладели Комарно, важным опорным пунктом группы армий «Юг» на Дунае.

Командующий 1-м Украинским фронтом Конев прилетел в Москву 31 марта и сразу включился в разработку замысла Берлинской операции, а затем доложил проект плана наступления войск своего фронта со стороны Котбуса на Берлин.

Вечером 1 апреля состоялось заседание Ставки с участием членов Политбюро ЦК и ГКО. Его открыл доклад начальника Генштаба Антонова о ситуации на советско-германском фронте и у союзников. По окончании доклада Верховный обратился к Жукову и Коневу с вопросом:

- Так кто же будет брать Берлин, мы или союзники?

На него ответил маршал Конев:

- Берлин будем брать мы, товарищ Сталин, и возьмем его обязательно раньше союзников!

Верховный внешне резонно возразил:

- А как вы сумеете создать для этого ударную группировку, товарищ Конев? Ваши главные силы находятся на левом крыле фронта, а их нужно перегруппировать на правое крыло, на Котбусское направление?

- Можете быть спокойны, товарищ Сталин, - уверенно ответил маршал Конев, - командование фронта успеет провести все необходимые мероприятия и группировка для наступления на Берлин будет создана своевременно.

Командующий 1-м Белорусским фронтом Жуков также подтвердил готовность своих войск овладеть Берлином.

- Берлин надо взять в кратчайший срок, - подытожил Верховный. - Обстановка требует подготовить и осуществить Берлинскую наступательную операцию в весьма ограниченное время: начать ее не позднее 16 апреля и завершить в течение двенадцати - пятнадцати дней, до 1 мая.

В ходе уточнения плана Берлинской операции был решен и проблематичный вопрос о разграничительной линии между 1-м Белорусским и 1-м Украинским фронтами. Заслушав мнения Жукова, Конева и Антонова, Верховный решил его по-своему. На карте общего плана операции Сталин зачеркнул ту часть разграничительной линии, которая отрезала войска 1-го Украинского фронта от Берлина, оборвав ее у Люббена, в шестидесяти километрах от столицы рейха.

Свое решение Верховный сопроводил словами:

- Кто первый ворвется, тот пусть и берет Берлин!

Военный совет 1-го Белорусского фронта представил в Генштаб два варианта плана Берлинской операции - «А» и «Б». По варианту «А» предусматривалось развернуть наступление фронтовых сил с того рубежа, который они занимали на 28 марта. Главный удар наносился с Кюстринского плацдарма силами трех общевойсковых и двух танковых армий. По варианту «Б» предполагалось первоначально осуществить ряд частных операций с целью улучшения оперативного положения войск фронта.

Поскольку основная роль в овладении Берлином отводилась Ставкой войскам 1-го Белорусского фронта, то его полоса была сужена до семидесяти пяти километров. Ставка потребовала от маршала Жукова создать на направлении главного удара артиллерийскую плотность не менее двухсот пятидесяти единиц на один километр фронта. Он был подкреплен восемью артиллерийскими дивизиями прорыва.

Главную задачу 1-го Украинского фронта маршала Конева Ставка сконцентрировала на разгроме противостоящих соединений 4-й танковой армии генерала Грезера в районе Котбуса. После ее выполнения войскам фронта, наступающим на Лукенвальде и Армсдорф, предстояло овладеть рубежом Беелитц - Виттенберг и далее по Эльбе до Дрездена. Главный удар силами пяти общевойсковых и двух танковых армий наносился из района Трибель в общем направлении на Шпремберг, Бельциг. Частью своих правофланговых сил фронт должен был содействовать войскам 1-го Белорусского фронта в овладении Берлином. В дальнейшем им предстояло наступать на Лейпциг.

На заседании Ставки 1 апреля Сталин приказал командующему 1- м Украинским фронтом разработать и такой вариант действий 3-й и 4-й гвардейских танковых армий, когда они после прорыва оборонительного рубежа на Нейсе будут обязаны нанести концентрический удар по Берлину с юга.

Хотя штурм Кенигсберга был назначен Военным советом 3-го Белорусского фронта на 6 апреля, за четверо суток до его начала фронтовая авиация и артиллерия принялись методически разрушать разведданные долговременные оборонительные сооружения Восточно-Прусской цитадели. Результаты проделанной «работы», заснятые воздушной разведкой на пленку, ежедневно тщательно анализировались маршалом Василевским, и последующие действия бомбардировочной авиации в глубине вражеской обороны строго корректировались фронтовым штабом.

Весь день 2 апреля и следующую ночь командующие 1-м Белорусским и 1-м Украинским фронтами Жуков и Конев продолжали отработку