Хоури доела яблоко вместе с лишенной семян сердцевиной.

– Значит, такая возможность все же есть, – сказала она после недолгого обдумывания.

– Возможность чего?

– Да покончить со всем этим. Ведь мы хотим этого, скажи?

– А ты не допускаешь, что уже нанесен невосполнимый ущерб?

– Мы не можем этого знать наверняка. Однако давай предположим, что точка невозврата еще не пройдена. В конце концов, все, что мы пока видели, – лишь слой камуфляжа, ниже которого расположен слой защитных вооружений, обязанных этот самый камуфляж защищать. Все это, конечно, изумительно, и сам факт, что технология нам абсолютно чужда, означает: здесь есть чему поучиться. Но мы так и не выяснили до сих пор, что там прячется на самом деле. – Подчеркивая значение своих слов, Хоури стукнула кулаком по подлокотнику, да так сильно, что Вольева вздрогнула. – Там есть то, до чего мы еще не добрались, даже мельком не увидели. И не увидим, по ка Силвест туда не пролезет.

– Мы его не отпустим. – Вольева похлопала по игольному пистолету и засунула его за пояс. – Ситуация под нашим контролем.

– Не совсем. Есть риск, что он взорвет адскую машинку, спрятанную у него в глазу, и покончит с нами.

– Но ведь Паскаль сказала, что это блеф.

– И я верю, что она действительно так думает. – Хоури не надо было продолжать; судя по медленному кивку Вольевой, та поняла. – Я предлагаю кое-что получше. Пусть Силвест отправляется, если хочет, но мы позаботимся о том, чтобы проникнуть внутрь ему было нелегко.

– А под этим ты подразумеваешь…

– Ладно, Илиа, договорю, если ты еще не сообразила. Придется дать «Плацдарму» умереть. Пусть победит Цербер.

Цербер-Гадес, Дельта Павлина, гелиопауза, год 2566-й

– Все, что нам известно, – произнес Силвест, – это что снаряд Вольевой проделал сквозную дыру в оболочке планеты. Возможно, достиг машинного яруса, который я видел во время первого полета разведчика.

С тех пор как «Плацдарм» закрепился на Цербере, прошло уже пятнадцать часов, и за это время Вольева не сделала ровным счетом ничего, отказавшись даже послать в недра планеты механических шпионов.

– Похоже, функция этих машин – поддерживать существование камуфляжной оболочки. Они латают дыры, сохраняют иллюзию реальности ландшафта, собирают материалы, в которых нуждаются. Кроме того, это первая линия обороны.

– Но что находится внизу? – спросила Паскаль. – Мы ничего не успели толком рассмотреть, когда раскрылась кора. Сомневаюсь, однако, что машины стоят прямо на коренных породах. Не могу поверить, что за этим механизированным фасадом лежит самое обыкновенное планетное тело.

– Об этом мы скоро узнаем, – сказала Вольева и плотно сжала узкие губы.

Ее шпионы были примитивны до смешного – даже проще роботов, которых Кэлвин и Силвест использовали при попытке вылечить капитана. Примитивность эта была неслучайной: Вольева не желала, чтобы Церберу удалось познакомиться с более высокой технологией. А для решения перво очередных задач таких автоматов будет достаточно. «Плацдарм» может производить их в огромных количествах, и эта многочисленность компенсирует нехватку ума.

Каждый робот был величиной с кулак и имел необходимые только для передвижения конечности, а также глаза. Что еще нужно разведчику? Мозги, правда, начисто отсутствовали – не было даже простейшей сети с несколькими тысячами нейронов. Насекомое по сравнению с таким дроном – великий мыслитель. Зато имелся крошечный экструдер, позволявший выпускать изолированное оптоволокно.

Управлял дронами «Плацдарм». Все команды и сведения передавались в обоих направлениях через оптический кабель, что гарантировало сохранение секретности.

– Кажется, мы обнаружили новый слой автоматов, – сказал Силвест. – Возможно, это еще одна линия обороны. Но ведь где-то должно быть и то, что нуждается в такой защите.

– Должно ли? – спросила Хоури, которая продолжала держать Силвеста под прицелом зловещего плазмобоя с той минуты, когда началось совещание. – А может, вы просто одержимы своей красивой фантазией? Вас послушать, так внутри планетки спрятан ларец с сокровищами, а весь этот камуфляж, вся эта защита – чтобы безмозглые обезьяны вроде нас не тянули свои грязные лапы. А что, если нет там никакого ларца? Что, если нас поджидает весьма неприятный сюрприз?

– Возможно, она права, – поддержала Паскаль.

Силвест поглядел на плазмобой:

– Не надо льстить себе. Не надо воображать, будто ты сумела додуматься до того, что еще не пришло мне в голову, – сказал он холодно, и непонятно было, кому это адресовано: Хоури или его жене.

– Да я и не мечтала, – фыркнула Хоури.

Через полтора часа первый разведчик размотал свой кабель и исчез в полости под корой планеты. Наконец-то Силвесту удалось заглянуть в ее недра! В том, что открылось его взгляду, он сумел разобраться не сразу.

Перед разведчиком, точно тела павших богов, высились гигантские змееподобные образования – беспорядочно переплетенные, истерзанные, не подающие признаков жизни. Невозможно было даже предположить, какие функции выполняли эти машины, хотя, вероятно, во главу угла ставилась сохранность лежавшей над ними коры. Очевидно, именно в них проснулись молекулярные орудия, брошенные навстречу пришельцу. Сама кора фактически тоже являлась машиной, она обеспечивала сходство Цербера с обыкновенной планетой. У «змей» такой строгой специализации, видимо, не было.

Здесь было не так темно, как ожидал Силвест. Свет сквозь пробоину не проникал – ее, точно пробка, закупорил собой «Плацдарм». Зато сами «змеи» испускали слабое серебристое сияние; похоже светятся кишки некоторых глубоководных океанских животных, населенные биолюминесцентными бактериями. Функции этого свечения определить было невозможно, да, впрочем, их могло и не быть вовсе. Силвест предположил, что это случайный, побочный эффект работы амарантийской нанотехники. Как бы там ни было, благодаря этому свечению можно было видеть на десятки километров в том направлении, где планетарная псевдокора сходилась с горизонтом яруса, на котором лежали «змеи». Еще какие-то громадные штуковины, похожие на кривые древесные стволы, поддерживали без видимого порядка крышу. Впечатление было такое, будто находишься в залитом лунным светом доисторическом лесу. Неба не видно, земля почти неразличима из-за густого подлеска, корни деревьев туго переплелись, и все это окрашено в графитно-серый цвет.

– Интересно, что находится ниже, – сказал Силвест.

Вольева задумала детоубийство.

Избежать его было невозможно. Лишить «Плацдарм» информации, необходимой для создания средств защиты от механизмов Цербера, – значит приговорить детище к медленной смерти. Без необходимой поддержки с «Ностальгии по бесконечности» фабрика молекулярного оружия, спрятанная в ядре «Плацдарма», не сможет производить более совершенную и эффективную продукцию. Она будет обречена выпускать изделия, устаревшие на два века, не способные долго противостоять бессмысленному прогрессу планетарной обороны. Рукотворное чудо военной техники будет переварено до последнего атома, тонким слоем размазано по планете; его жалким останкам предстоит выполнять совсем другие функции на протяжении неисчислимых миллионов лет.