В 1898 г. кайзер Вильгельм II отправился на своей яхте «Гогенцоллерн» через Дарданеллы в Мраморное море, чтобы нанести второй государственный визит султану Османской империи Абдул-Хамиду. Вильгельму нравилось считать себя другом и покровителем Османской империи. (У него также было намерение получить для Германии как можно больше уступок, таких как право строить железные дороги на территории Османской империи.) Его также привлекал сам Константинополь. Будучи одним из самых больших и древних городов в мире, Константинополь видел много великих правителей от Александра Великого до императора Константина, а совсем недавно – Сулеймана Великолепного. Остатки греческих, римских и византийских колонн и орнаментов, вырезанных на его стенах и фундаментах, равно как и его великолепные дворцы, мечети и церкви, служили напоминаниями о великих империях, которые появлялись и уходили в небытие.

Немецкая королевская чета на турецкой шлюпке добралась до берега, и, пока кайзер объезжал огромные городские стены на арабском скакуне, императрица совершила экскурсию на азиатский берег моря. В тот вечер султан устроил для своих гостей роскошный банкет в новом крыле своего дворца, которое было построено специально для такого случая.

За ним последовал изумительный салют из фейерверков. Внизу, в гавани, электрические огни выхватывали силуэты немецких военных кораблей, сопровождавших яхту кайзера. В память о своем визите кайзер подарил городу большую беседку с семью фонтанами – все сделано в Германии. С колоннами из порфира, мраморными арками, бронзовым куполом, изнутри украшенным золотой мозаикой, и с инициалами Вильгельма и Абдул-Хамида, вырезанными на камне, эта беседка по-прежнему стоит в одном конце древнего Ипподрома, где римляне когда-то устраивали лошадиные бега и гонки на колесницах. Для султана Вильгельм II привез новейшую немецкую винтовку, но, когда он попытался подарить ее, Абдул-Хамид сначала в ужасе отшатнулся, решив, что его сейчас будут убивать. Наследник Сулеймана Великолепного, который заставлял Европу трепетать почти четырьмя веками раньше, был жалким деспотом, столь боявшимся заговоров, что держал при себе евнуха, единственной обязанностью которого было делать первую затяжку каждой его сигаретой.

Османская империя, как полагали в большинстве своем наблюдатели, была обречена. Она стала почти банкротом, так как иностранцы держали в своих руках большую часть ее долгов; подданные были неспокойны, а администрация – некомпетентна и коррумпирована. Это был печальный конец империи, некогда одной из величайших в мире. В XIII в. османские турки, выходцы из Центральной Азии, неумолимо продвигались на запад. В 1453 г. их армии взяли Константинополь. Последний византийский император искал смерти в бою – и нашел ее, – и сердце православного христианства стало городом мусульман. Османы продолжали двигаться на север – на Балканы, находящиеся на юго-восточной оконечности Европы, на Ближний Восток и вдоль южного побережья Средиземного моря в Египет и за его пределы. Правители, которые пытались встать у них на пути, были сметены, а их народы – порабощены. К концу XV в. Османская империя контролировала большую часть Балкан, а к 1529 г. армии османов достигли Вены, которой едва удалось выдержать их осаду. Десятилетие спустя пал Будапешт, и большая часть Венгрии стала частью Османской империи. К середине XVII в. – в период своей наибольшей протяженности – Османская империя в Европе включала целиком или частично такие современные страны, как Венгрия, Болгария, Румыния, Хорватия, Сербия, Черногория, Албания, Македония и Греция. Османы также захватили большой кусок современной Украины и Южного Кавказа (где позднее появятся страны: Грузия, Армения и Азербайджан). Вдобавок империя включала Турцию, Арабский Ближний Восток до границы с Персией и южной оконечности Аравийского полуострова, а также большую часть Северной Африки до Марокко.

Правление османов было сравнительно мягким. Османы, в основном мусульмане-сунниты, позволяли своим подданным, среди которых были христиане, евреи и мусульмане-шииты, исповедовать свои религии и в пределах своих многочисленных этносов, которые варьировали от курдов до сербов и венгров, разрешали сохранять свои языки и культуру. Однако шли века, и империя начала приходить в упадок. Ее флоты терпели поражение на Средиземном море, а на суше ее самый большой соперник – Австрийская империя постепенно оттесняла ее назад к югу, захватив в 1699 г. приз – Венгрию. В течение следующего века и Австрия, и Россия отнимали у Османской империи и другие территории, а в XIX в. к ним присоединились Франция и Великобритания: французы взяли Алжир и Тунис, а англичане – Египет и Кипр. Османскую империю разрушали не только течение времени и действия ее врагов, но и рост национально-освободительного движения на всей ее территории, и в первую очередь в Европе. Греция завоевала себе независимость в 1832 г., в то время как Сербия, Румыния и Болгария двигались от автономии внутри Османской империи к полной независимости.

Когда произошел долгожданный окончательный распад Османской империи, ее оставшиеся территории, огромные на Ближнем Востоке и все еще значительные на Балканах, перешли в категорию «бери кто хочет». В то время как соперничество амбиций между Германией, Францией, Россией и Великобританией на Ближнем Востоке и в Северной Африке отзывалось ростом напряженности в Европе, именно соперничество между Австро-Венгрией и Россией в конце концов стало представлять самую большую угрозу долгому миру в Европе. Эти две державы имели жизненно важные и несовместимые интересы, которые были поставлены на карту. В то время как Австро-Венгрию мало интересовали османские территории в Азии, ей приходилось заботиться о том, что происходит на ее южных границах на Балканах. Она не могла спокойно смотреть на расширение Сербии или Болгарии, которые, как можно было ожидать, хватались бы за любую возможность увеличить свою территорию, что, в свою очередь, стало бы преградой для торговых путей Австро-Венгрии на юг к Константинополю и портам на Эгейском море или в случае Сербии – угрозой ее владениям на Адриатике вдоль берегов Далмации. Кроме того, одно или больше крупных южнославянских государств могли бы выступить в роли растворителя для самой Австро-Венгрии, разбудив надежды на национальную независимость в ее собственных южных славянах в Хорватии, Словении и Южной Венгрии. А если Балканские государства, что вполне возможно, будут тяготеть к России, перед Австро-Венгрией встанет грозная коалиция.

Россия в свою очередь не могла стоять в стороне и смотреть, когда контроль над османскими проливами попадет в руки других держав. Большая часть российской торговли – около 40 % ее экспорта к 1912 г. – шла через эти узкие водные пути, и любая блокада могла пагубно отразиться на российской экономике, ослабив ее. Существовали также исторические и религиозные причины: Константинополь был когда-то столицей Византийской империи, наследницей которой считала себя Россия. Перспектива, при которой католическая держава – Австро-Венгрия оккупирует Константинополь, была такой же плохой, по крайней мере для истовых православных христиан, как и его оккупация мусульманами. Также русские славяне, голоса которых звучали все громче, не могли позволить, чтобы их братья-славяне на Балканах, большинство которых были православными, как и сами русские, попали под власть Австро-Венгрии.