Устроившись в жестком кресле архивариуса, Натнэс принялся скрупулёзно изучать каждый документ. Поначалу ничего конкретного не попадалось: сводки о резких всплесках темной магии в разных точках Города, странных волнениях Колодца, – местного источника темной силы, – обрывках странных проклятий на пустырях, которые, похоже, использовали для испытаний…

Нэсс встрепенулся, тщательнее вчитываясь в текст документов.

Подождите-ка. Всплески, волнения, обрывки проклятий – ровно то же самое привлекло внимание Альдера год назад. Но если в Небесном замке следы темной магии сразу бросились в глаза и насторожили, то здесь, в Городе, на эти тревожные знаки махнули рукой. Не удивительно, учитывая, что источник магии шастом сам по себе имеет темную природу. Кого в Городе удивишь экспериментами с заклинаниями Тьмы или нестабильным магическим фоном? Этим и воспользовался Мальд Рагор, испытывая заклинания, которые позже собирался применить в Андаунне.

Чем дальше Нэсс изучал документы, тем отчетливее понимал, что все их выводы верны. Оказалось, что магические близнецы, которых Мальд использовал в Башне, были далеко не первыми, кого Рагор подчинил с помощью проклятий. До них были и другие подопытные, и повезло им в разы меньше.

Натнэс рассмотрел несколько слепков с изуродованными, будто разорванными в клочья аурами, и вернулся к оставшимся бумагам.

Больше ничего интересного на глаза не попадалось, кроме внушительного списка обвинений, которые собирались предъявить Мальду Рагору. Защитники даже договорились с Башней, что та выдаст своего адепта, но чернокнижник, словно почуяв ловушку, исчез ночью накануне задержания. И нигде не появлялся ровно до того дня, пока его обгоревшее тело не нашли в разрушенной лаборатории сестры. Или не его, судя по тому, что вполне целый Мальд все ещё разгуливал на свободе.

Немного разочарованный Нэсс, так и не получивший ответы на несколько вопросов, уже собирался складывать документы обратно в коробку, когда глаза наткнулись на тонкую папку с именем Сакоры. И то, что находилось в ней, заставило Прядильщика усомниться в сделанных ранее выводах.

После исчезновения Мальда расследование не закрыли. Шаст Ясвэл, который в то время был обычным младшим защитником, похоже, только перебравшимся в штаб после работы патрульным, решил проверить, а не причастна ли Сакора к преступлениям брата. Уже тогда изворотливости и упрямства ему было не занимать – защитнику удалось вычленить из слепков заклинаний, которые приписывали Мальду, отпечаток его сестры-близнеца.

Присмотревшись к слепкам, Натнэс мысленно присвистнул. Слишком уж они были знакомы. И если глаза его не обманывали, то выходило, что следы, найденные Альдером в Небесном замке, принадлежали не Мальду, а Сакоре.

Нэсс отложил документы и озадаченно хмыкнул.

Если заговорщикам все это время помогала Сакора, то как Мальд добрался до ауры Весты и подцепил на неё крючки проклятия подчинения? А это точно была его работа, тут и сомнений быть не может.

Нахмурившись, Натнэс зашуршал бумагами, выискивая документы о прошлых опытах Мальда. Быстро пробежался глазами по отчетам, пытаясь найти, с помощью чего Рагор создавал одержимых. Но ответа на этот вопрос не нашел. Лишь упоминание о булавках, запонках и тонких браслетах-оберегах, которые носили жертвы и на которых нашли следы темной магии.

Личные вещи. Самый безопасный способ, чтобы добраться до ничего не подозревающей жертвы. Но какую вещь Весты проклял Мальд? Причем такую, с которой она почти не расставалась, иначе никакого эффекта не было бы.

Ничего путного на ум не приходило, и Прядильщик просто сделал ещё одну пометку в записях. Проверить все личные вещи Весты по возвращении в Андаунну.

На этом неожиданности не закончились. Среди бумаг Нэсс нашел прошения Города о выдаче Сакоры Рагор. И направлены они были не Совету, что было бы логично, а лично архимагу Гавору Каису – отцу Лестиора Каиса и наставнику нынешнего архимага Олдрэна. И что ещё страннее – Гавор Каис ответил категорическим отказом, заявив, что Сакора находится под его защитой.

– Интересно, – протянул Нэсс, выведя несколько строк на чистом листке, найденном в столе архивариуса.

А вот это уже существенная зацепка. Её стоит проверить в первую очередь.

Сложив документы обратно в ящик, Прядильщик мысленно подозвал наемника и приказал отнести все на место. И пока ловец на негнущихся ногах направился вглубь архива, Нэсс перевел задумчивый взгляд на архивариуса.

Пора уничтожить следы, указывающие на ментальное вмешательство, и уходить. Нэсс и так провел слишком много времени в архиве, сначала выуживая из памяти защитника все, что нужно, а после – изучая документы. Не стоит ещё больше испытывать милость Света.

Тяжело вздохнув, Натнэс убедился, что наемник не бросится никому в глаза, и приказал архивариусу сесть за рабочий стол. После чего приступил к той части своей работы, которую ненавидел больше всего – разрывать мысленити, которые связывали его с чужим сознанием. Это всегда было невероятно больно.

Тщательно сложив и спрятав исписанный листок в карман, Нэсс сел на пол, прислонившись спиной к рабочему столу архивариуса, и закрыл глаза. Резко выдохнув, потянулся к нити, связывающей его с сознанием шаста.

Рывок – и нить лопнула, осыпаясь в руках Нэсса невидимым пеплом. И в следующий миг Прядильщик захлебнулся беззвучным криком. На него обрушилась волна боли, скрутив тело в тугую спираль, перехватив дыхание и чуть не лишив сознания. Перед глазами заплясали черно-алые пятна – предвестники черного омута небытия.

Наисс заскрежетал зубами и шумно задышал, отчаянно цепляясь за ускользающее сквозь пальцы сознание.

Танец на краю темной пропасти беспамятства – вот та цена, которую Нэссу приходилось платить за свои способности. Цена, о которой не знал даже Альдер. Прядильщик всегда тянул с разрывом нити до последнего, пока жертва не уйдет настолько далеко, что нить натягивалась до предела, звеня от напряжения. И только оставшись один, заперев дверь на все замки и накрыв комнату Пологом безмолвия, Нэсс погружался в черно-алый водоворот. Потому что знал – как только Альдер узнает, через что каждый раз проходит брат, сделает все, чтобы тот больше никогда не использовал свои способности. Но разве хоть один король в здравом уме откажется от мощного ментального мага?

Нэсс горько улыбнулся. Но из-за приступа получился только страшный оскал, перекосивший лицо.

Никогда и ни за что. Так смысл взваливать на близких проблемы, у которых нет решения?

Боль схлынула внезапно, оставив после себя только горечь и металлический привкус во рту. По лицу Прядильщика градом катились капли ледяного пота, а перед глазами все расплывалось, словно покрылось мутной пленкой.

Медленно приходя в себя, Нэсс рассеянно слушал белый шум. Ослабленный приступом, Прядильщик не нашел в себе сил отгородиться от чужих мыслей. Поэтому он прикрыл глаза, позволяя сознанию лениво бултыхаться в мутном потоке чужих мыслей.