Последствия войны сказались и на внутриполитической обстановке в республике. Позиции римских демократических слоев ослабли, как в результате катастрофических поражений, которые потерпели их лидеры (Гай Фламиний и Варрон), так и по причине самой специфики управления государством в условиях затянувшихся боевых действий. Демократические принципы управления показали свою полную несостоятельность в армии и начинали терять значение в гражданской жизни. Выросла роль аристократии в целом, что отразилось в усилении магистратур и сената, который теперь только изредка нуждался в утверждении своих решений народным собранием. Неоднократно возникала ситуация, когда даже выборы консулов происходили по прямому указанию занимавшего эту должность ранее (как, например, в конце 215 г. до н. э., когда Фабий Максим стал консулом второй год подряд, отстранив от участия в выборах Тита Отацилия). Затяжной характер войны привел к тому, что консульские и преторские полномочия в течение многих лет сохранялись за наиболее талантливыми военачальниками, а в своих армиях они пользовались практически бесконтрольной властью.

Естественно, война с таким опасным противником, как Ганнибал, способствовала развитию римского военного искусства. Вслед за Пунийцем римские полководцы, в первую очередь Сципион, начали уделять особое внимание всем видам разведки. Тактика легионов стала более гибкой, их строй стал лучше приспосабливаться к конкретным задачам (как в битве при Заме), усилилась роль конницы. Действия на значительном удалении от метрополии (в Испании, Иллирии, Африке) потребовали совершенствования организации снабжения войск и обеспечения коммуникаций. Изменилось и оружие легионеров – у иберов ими был заимствован так называемый «испанский» меч, позволяющий не только рубить, но и колоть.

Победив Ганнибала, Рим одолел противника, сравнимого с которым у него не будет до самой своей гибели в эпоху переселения народов. Теперь Римская республика могла по праву считаться самым могущественным государством всего Средиземноморского региона, обладавшим не только амбициями на мировое господство, но и возможностями их удовлетворить.

Итак, Вторая Пуническая война была закончена, армия Карфагена перестала существовать, а он сам превратился во второразрядное, зависимое государство, не представлявшее реальной угрозы. Означало ли это, что римлянам больше нечего было опасаться с его стороны? Нет, покуда был жив Ганнибал. Потерпев поражение, он не смирился с ним, и его целью по-прежнему оставалась борьба с Римом, которую он намеревался вести до победного конца или собственной гибели.

Добившись заключения мира, который спас Карфаген от завоевания и тем самым сохранил возможность реванша, Ганнибал стал предпринимать усилия для захвата власти в родном городе. Задача оказалась не из легких, так как после поражения в войне значительно усилилось влияние его исконных соперников – «партии» Ганнона Великого, чьим главным лозунгом был отказ от агрессивной внешней политики и заморских захватов. Теперь они перешли в решительное наступление, и, очевидно, именно их усилиями Ганнибалу было предъявлено обвинение в присвоении захваченной в Италии добычи и отказе штурмовать Рим (Дион Кассий, фрагменты, 86).

Недостаток источников не позволяет выяснить, как защищался Ганнибал и как вообще развивалась внутриполитическая борьба в Карфагене в первые годы после окончания Второй Пунической войны. Но из данных о событиях, происходивших в то время в других регионах античного мира, можно понять, на что надеялся карфагенский полководец в случае прихода к власти и какими приемами пользовался, чтобы эту власть получить.

* * *

Едва закончилась война с Ганнибалом, как Рим оказался на пороге новых серьезных испытаний. Это было связано с резко обострившейся ситуацией на Востоке Средиземноморья, где в конце III в. до н. э. изменился баланс сил между ведущими эллинистическими государствами. Птолемеевский Египет стремительно клонился к упадку, и этим не замедлили воспользоваться существенно увеличивший в последнее время свои владения царь Сирии Антиох III и Филипп V Македонский. Поделив между собой неафриканские владения Египта, они начали против него войну: Антиох – в Южной Сирии и Палестине, Филипп – на море, причем жертвами его агрессии стали преимущественно не имевшие отношения к Египту острова Эгейского моря и полисы Босфора и Геллеспонта. В результате этого против Филиппа объединились Родос, Хиос, Пергам, Византий и некоторые другие греческие полисы. В 201 г. до н. э. они обратились за поддержкой к Риму. Выбор был не прост, ведь республика только-только закончила войну с Ганнибалом и теперь ее население больше всего желало мира. Тем не менее сенат принял решение вмешаться. Объяснялось это желанием поскорее приструнить своего старого врага, в последнее время слишком явно набиравшего силу, а также предотвратить возможное совместное выступление Филиппа с царем Сирии Антиохом III, чьи успехи в Малой Азии и на Ближнем Востоке начинали всерьез беспокоить римлян. В 200 г. до н. э. римское посольство предъявило Филиппу заведомо невыполнимый ультиматум и началась Вторая Македонская война (200–196 гг. до н. э.).

Таким образом, возникали условия для создания новой антиримской коалиции, в которую могли бы войти Македония, уже находившаяся в состоянии войны, Сирия, чьи интересы неминуемо должны были столкнуться с римскими, и Карфаген. Правда, выяснилось, что Антиох вовсе не намерен поддерживать Филиппа, а предпочитает наблюдать за ходом боевых действий со стороны, но Ганнибал явно не терял надежды перетянуть его в стан противников Рима, не жалея усилий на «обработку» сирийского царя (Ливий, ХХХIII, 45, 6).

Пока Сирия сохраняла выжидательную позицию, Македонии приходилось воевать не только с римлянами, но и с союзными им Родосом, Пергамом, Иллирией, Этолией и Дарданией. В течение первых двух лет ни той ни другой стороне не удавалось достичь значимых успехов, хотя в 199 г. до н. э. македонская армия и потерпела поражение. Положение изменилось в 198 г. до н. э., когда командование римскими войсками перешло к Титу Квинкцию Фламинину. Успешным маневрированием и победой на реке Аосе он вынудил Филиппа оставить значительную часть занимаемых им ранее греческих территорий, а с помощью дипломатии добился перехода на свою сторону Ахейского союза, а потом Спарты и Беотии. Попытки мирных переговоров результатов не дали – несмотря ни на что, македонский царь был не готов выполнить требования Фламинина и отказаться от Греции. Вместе с тем положение его было таким, что он не мог больше выжидать и должен был надеяться только на решительную битву. Проведя тотальную мобилизацию, весной 197 г. до н. э. Филипп V выступил в поход, и в июне в Фессалии, в холмистой местности под названием Киноскефалы (Собачьи головы), произошло сражение, определившее исход войны. Македонская армия была полностью разгромлена, и о дальнейшем сопротивлении не могло быть и речи. Условия мира были для Филиппа V сравнительно мягкими. По договору 196 г. до н. э. он должен был очистить Грецию от своих войск, численность которых ограничить пятью тысячами человек, а флот пятью кораблями, выплатить тысячу талантов контрибуции, выдать пленников и перебежчиков и не воевать с союзниками Рима. Таким образом, Македония выпадала из возможного «антиримского фронта», и теперь главным претендентом на лидерство в Восточном Средиземноморье становился царь Сирии Антиох III.