– И он привез тебя сюда?

– Думаю, ему с первого взгляда стало меня жалко. – Пакстон пожал плечами, пустые ведра закачались. – С тех пор я живу с Карповыми.

Я понятия не имела кто такие Карповы, но у меня сложилось впечатление, что этого сироту привело в Страну теней гораздо больше приключений. А еще подумала, что все царство смертных поразилось бы, если бы узнало, что Первозданный Смерти гораздо великодушнее и милостивее, чем большинство людей, которые, скорее всего, передали бы маленького карманника властям.

Это удивляло и обескураживало.

– Знаете, я о вас слышал, – сказал Пакстон, отвлекая меня от размышлений.

Я напряглась, отчего головная боль вспыхнула сильнее.

– О чем?

– О том, что вы делали прошлой ночью – на Валу, – ответил он, и я почувствовала облегчение. – Все говорят о том, как смертная супруга Первозданного была там, выпускала стрелы и убивала тварей.

Его расширенные глаза наполняло одобрение, но мое облегчение было недолгим.

– Мы будем с гордостью называть вас королевой.

Пакстон торопливо поклонился и ушел, прикрыв за собой дверь. Я возненавидела себя еще сильнее.

– Фу, – пробормотала я. – Я худшая.

Я устало побрела обратно в ванную и, порывшись на полках среди бутылочек и баночек, выбрала спрессованный шарик белой соли с цитрусовым ароматом, напомнившим запах Никтоса, и терпкими нотами бергамота и мандарина. Опустив шарик в ванну, я наблюдала за тем, как он начал шипеть и пениться.

Выпрямившись, я бросила быстрый взгляд в зеркало. Укусы на шее не были видны за пышными волосами. Я стряхнула с себя халат и повесила на крючок в гардеробе. Положила на табурет пушистое полотенце и подобрала наверх волосы, сколов их несколькими шпильками, чтобы не намочить. Возиться с мокрыми волосами не было сил. После этого шагнула в теплую воду, окунулась и зашипела сквозь зубы. Сразу же расслабились мышцы, о которых я даже не подозревала, что они напряжены и болят. Я согнула колени и опустилась, положив голову на край ванны. Я устала гораздо сильнее, чем думала. То ли из-за кормления Никтоса, то ли от всего остального. Возможно, причина и в том, и в другом.

Глаза закрылись, и я позволила мыслям унестись вдаль. Тепло воды, приятный аромат и тишина уняли головную боль и убаюкали. Я почувствовала, что засыпаю.

Из блаженного покоя меня вырвал далекий тихий стук. Я оттолкнулась от ванны, пытаясь подняться и разлепить глаза…

Вспышка черного. Вот и все. Перед моим лицом промелькнуло что-то тонкое и темное. Я инстинктивно вскинула руку. Полоска ткани на моем горле дернула меня назад. Я вцепилась в нее пальцами, а он туже затянул ее на моей шее.

Меня окатило волной неверия, настал момент абсолютной неподвижности – мозг и тело еще не осознали, что происходит. Почему это происходит.

Удушье от впившейся в горло ткани, хотя я вцепилась в нее пальцами, вывело меня из ступора. Надо мной грубо ругнулись и дернули пояс. Мои плечи врезались в борт ванны, и сердце чуть не выскочило из груди. Выпучив глаза, я пыталась втянуть воздух, но в горло попала лишь тонкая струйка. Я повернулась, потянулась назад и схватила руку – теплое твердое запястье. Инстинктивно вцепилась в него пальцами. Мужчина опять выругался, издав глубокий утробный звук. Мой взгляд бешено метался по черным стенам ванной комнаты. Нападавший слегка ослабил хватку, в мои легкие попало больше воздуха, и я схватила удавку, не давая ей полностью перекрыть мне дыхание.

– Не сопротивляйся, – прохрипел мужчина, придавив рукой мою макушку. – Будет легче, если ты прекратишь.

Не сопротивляться? Сердце беспорядочно колотилось, а плечи соскользнули по стенке ванны. Если он окунет меня, я пропала. Я это знала. Мой подбородок погрузился в воду, и мысли охватила паника. «Думай, Сера. Думай». Я уперлась ногами в ванну. «Думай, Сера…» Мой взгляд упал на табуретку. Дерево. Если ее сломать, у меня будет оружие.

– Прости, – выдавил нападающий. – Это нужно сделать. Прости…

Выпустив его руку, я ринулась вбок. Вода выплеснулась за борт, а я протянула руку, коснувшись пальцами полотенца…

Нападающий дернулся в сторону, и я поскользнулась в ванне. Проклятое полотенце за что-то зацепилось, и табуретка перевернулась. Дерево стукнуло по каменному полу, и мужчина сильнее надавил на меня. Я опустилась вниз, набрав полный рот теплой мыльной воды. Паника и страх переросли в гнев – грохочущую раскаленную ярость, которая пробилась сквозь ужас и прочистила мои мысли. Я изо всех сил оттолкнулась ногами от дна ванны.

Удерживающая меня рука сорвалась, и я выскочила на поверхность. По лицу текла вода, волосы прилипли к щекам. Кашляя, я запрокинула назад голову и попала в подбородок нападавшего.

Мужчина выругался и подался назад.

Игнорируя резкую боль в позвоночнике, я продолжила двигаться, а мужчина пытался устоять на ногах в луже воды вокруг ванны. Я изогнулась вбок, перекинув руку через бортик. Фарфор прижался к голой коже, и я просунула голову в разрыв между поясом и моим горлом. Я перевалилась через край ванны на мокрый пол. Хватая ртом воздух, развернулась на коленях, но далеко не ушла.

Нападавший врезался в меня, повалил на пол и поставил колено на спину.

– Отпусти! – закричала я.

На краткий и ужасный момент я вернулась в то утро с Тавиусом, когда он удерживал меня таким же образом. Горький вкус паники грозил вернуться.

Нет. Нет. Нет…

Внезапно вес мужчины исчез. Он выругался. Наверное, поскользнулся на мокром полу. Я схватила ножку табуретки. Передышка была слишком короткой. На моей шее сомкнулись руки, и я размахнулась табуреткой, с диким удовольствием услышав, как та врезалась в чью-то голову. Он закричал и выпустил мою шею. Я проползла вперед, встала на колени и изо всей силы грохнула табуретку о край ванны. Табуретка раскололась надвое, и у меня оказалась ножка с зазубренным концом.

Мужчина схватил меня, но не смог удержать – я была мокрая и скользкая. Я с криком развернулась и ударила деревянным обломком в его тело – куда смогла достать. Это оказался его живот сбоку. Мужчина завыл, попятился и поскользнулся в луже. Он тяжело упал и ударился головой о ванну, после чего рухнул на пол и остался недвижим. Я наконец смогла его рассмотреть. Курчавые темные волосы. Розовая кожа. Средних лет. Что-то в нем показалось мне смутно знакомым, но тут по ванной комнате пронесся порыв ледяного ветра, воздух затрещал от энергии. Я выдернула деревянный обломок из бока мужчины и, поднявшись на корточки, вскинула голову. Тени отделились от каменных стен, от углов комнаты, словно их позвали. Дверь распахнулась.

– Никтос, – прошептала я, падая на колени.

Первозданный очутился передо мной. На мужчину возле ванны он едва взглянул. Под истончившейся кожей Никтоса пульсировали тени. В глазах ярко вихрился итер.