Нужно что-то придумать.

– Я не просил. – Смотрю на поданный мне омлет.

– Тогда я его выброшу, мистер Грей. – Гейл протягивает руку к тарелке. Знает, что я терпеть не могу выбрасывать еду, но даже не дрогнула под моим суровым взглядом.

– Вы сделали это намеренно, миссис Джонс. – Зачем она вмешивается? А она украдкой улыбается, довольная. Я хмурюсь и жадно поглощаю завтрак, а воспоминания о ночных кошмарах отступают в глубь подсознания.

А если просто позвонить Ане и сказать «привет»? Она ответит? Перевожу взгляд на модель самолетика на столе. Она захотела порвать насовсем. Я должен уважать такое решение и оставить ее в покое. Но мне хочется услышать ее голос. Раздумываю, не позвонить ли и бросить трубку.

– Кристиан? Кристиан, что с тобой?

– Прости, Рос, в чем дело?

– Ты сам не свой. Я тебя таким никогда не видела.

– Все нормально, – рычу я. Держи себя в руках, Грей! – Прочти, что ты говорила?

Рос подозрительно косится на меня.

– Говорила, что у «Сиэтл индепендент паблишн» серьезные финансовые трудности. Ты точно хочешь продолжать?

– Да, – убежденно восклицаю я. – Хочу.

– Их команда приедет к нам днем подписывать предварительное соглашение.

– Хорошо. А что насчет нашего последнего предложения Имону Каване?

В задумчивости рассматриваю сквозь решетчатые деревянные жалюзи, как Тейлор паркует машину под офисом доктора Флинна. Уже вечереет, а я все думаю об Ане.

– Кристиан, я с удовольствием возьму с вас деньги за то, что вы будете стоять здесь и смотреть в окно, но вряд ли вы приехали, чтобы наслаждаться видом, – произносит Флинн.

Я оборачиваюсь; мой доктор с вежливым интересом смотрит на меня. Я со вздохом подхожу к кушетке.

– Снова кошмары. Хуже прежнего.

Флинн приподнимает бровь:

– Такие же?

– Да.

– А что изменилось? – Он поглядывает на меня искоса. Я молчу, и тогда он добавляет: – Кристиан, вид у вас совсем убитый. Что-то случилось?

Я чувствую себя как когда-то с Еленой: боюсь ему рассказывать, потому что тогда все сделается правдой.

– Я встретил девушку.

– И?

– Она меня бросила.

Он удивлен:

– Женщины и прежде от вас уходили. В чем разница?

Я тупо смотрю на него.

В чем разница? В самой Ане, она другая!

Мысли сплетаются в клубок ярких ниток. Она не была сабой. У нас не было соглашения. У нее не было сексуального опыта. Впервые я захотел от женщины чего-то большего, чем просто секс. Черт, да у меня с ней все впервые было! Впервые вместе спал, впервые трахнул девственницу, впервые познакомил с родственниками, впервые прокатил на вертолете «Чарли Танго», впервые вообще с кем-то летал вдвоем!

Угу… в чем разница?

Флинн прерывает мои мысли:

– Я задал вопрос, Кристиан. Простой вопрос.

– Я без нее скучаю.

Он смотрит на меня по-прежнему заинтересованно и доброжелательно, но больше никаких эмоций не выказывает.

– Вы никогда прежде не скучали по женщинам, с которыми имели связь?

– Нет.

– Значит, она в чем-то отличалась? Ваши отношения были оформлены контрактом? Она была для вас сабой?

– Я надеялся, что станет. К сожалению, ей такое не подошло.

Флинн хмурится:

– Не понимаю.

– Я нарушил собственное правило. Я надеялся, что девушка заинтересуется, но оказалось, что это не для нее.

– Расскажите мне все подробно.

И тут меня прорывает. Я вываливаю все, что было за этот месяц, с того момента, как Ана упала у меня в кабинете, и до ее ухода в субботу утром.

– Ясно… С нашей прошлой встречи много чего произошло. – Он задумчиво потирает подбородок. – Да, возникают вопросы, Кристиан. Однако сейчас я хотел бы понять, что вы почувствовали, когда она сказала, что любит вас.

Я делаю резкий вдох, внутри все сжимается от страха.

– Ужас, – шепчу я.

– Разумеется. – Флинн качает головой. – Вы вовсе не чудовище и более чем достойны любви, Кристиан. Я вам довольно часто это говорил.

Я бесстрастно слушаю его банальности. Сказать – не значит поверить. Я сам знаю, кто я и что я такое.

– А как вы теперь себя чувствуете? – спрашивает он.

Потерян. Я потерян.

– Скучаю без нее. Хочу ее видеть. – Я снова признаюсь во всех грехах: в темном, глубинном желании, которое я испытываю к ней, едва ли не в наркотической зависимости.

– Значит, хотя она, по-вашему, не может дать вам то, что нужно, вам ее не хватает?

– Да. И это не только «по-моему», Джон. Она не может быть той, которая мне нужна, а я не могу быть тем, кто нужен ей.

– Вы уверены?

– Она ушла!

– Ушла, потому что вы ее выпороли. Если она не смеет разделить ваши вкусы, можно ли ее винить?

– Нет.

– А вы не думали попробовать отношения в ее стиле?

Что?! Я недоуменно смотрю на него. Флинн продолжает:

– Сексуальные взаимоотношения с этой девушкой вас удовлетворяли?

– Да, конечно! – с раздражением выпаливаю я.

Он не смущается моим тоном.

– Вам понравилось ее бить?

– Очень!

– Вы хотели бы это повторить?

Снова сотворить с ней это? И смотреть, как она уходит – опять?!

– Нет.

– И почему же?

– Потому что это не для нее. Я ее обидел. По-настоящему… а она не может… не станет… – Я умолкаю. – Ей такое не нравится. Она разозлилась. Просто в ярость пришла! – Выражение лица, ее обиженный взгляд еще долго будут терзать меня…

– Вы удивлены?

Я качаю головой.

– И как вы себя почувствовали?

– Беспомощным.

– А это чувство вам знакомо, – подсказывает он.

– В каком смысле, знакомо?

О чем это он?

– Разве вы не узнали себя? В прошлом?

Вопрос лишает меня опоры под ногами.

Черт, мы это миллион раз пережевывали.

– Нет, вовсе нет! Мои отношения с миссис Линкольн были совершенно не такими.

– А я и не имел в виду миссис Линкольн.

– А что же тогда? – еле слышно спрашиваю я, вдруг поняв, к чему он клонит.