не разбиться при падении, Азек создал перед местом приземления ещё одну горку, которая уже заканчивается вертикально. Кусок льда из неё примёрз к сапогам и уже на нём скелет устремился к своим новым жертвам. При этом он собирает воду вокруг себя и вкладывает её в четыре больших пластины, напоминающих по форме наконечник копья. Они длиной около двух метров, но сколько бы вода ни вливалась в них, они не растут. Лишь поначалу приобретают более насыщенный синий цвет, который вскоре начал переходить и вовсе в какой-то оттенок чёрного.

По преследователю полетело несколько снарядов из тьмы, но последний маг из Небула Регно совсем проигнорировал это. И чёрная дымка, как и до этого, не сумела иссушить его, ведь просто нечего. А шары из огня или куски земли оказались сбиты щитами из золотистых нитей, образовавшихся на пути.

Когда дистанция стала приемлемой, перед Азеком образовался трамплин и тот взлетел в воздух, уже с высоты бросив в разные точки пластины из очень плотного льда. И когда они ударились об землю, лич тут же перестал как-либо поддерживать эту магию. Вода, сжатая под большим давлением, мгновенно разлетелась по сторонам. И эти всплески как раз были нужны чародею. Он начал обращать всю жидкость в шипы, которые покрыли огромную территорию и пронзили тела что коней, что всадников.

Маг приземлился прямо на эту область с иглами, но лёд в месте падения обратился в жидкость. А спустя пару секунд и все остальные иглы растопились. Азек встал на новую пластину из льда и поехал обратно, наблюдая, что нежить, оставленная позади, рассыпалась. Но почему одна продолжает существовать после смерти создателя, а другая тут же уничтожается?

Лич снова добрался до города и уже на своих двоих пошёл к месту, где в последний раз видел уцелевших горожан. Но по пути встретил одного из налётчиков, по всей видимости, не владеющего магией. Он ещё живой и уползает. Скелет вздохнул и начал идти к нему, но перед глазами в одно мгновение пролетела картина, произошедшая в начале лета или около того. Когда послушник чёрного легиона, оказавшись в безвыходной ситуации, устроил ужасную композицию из полуразложившейся плоти, костей и какой-то чёрной смолы.

Простояв в ступоре пару секунд, чародей создал под этим раненым несколько шипов, которые пронзили его тело и приподняли. Лич совсем не слышал, что его молили о пощаде и смотрели с глазами, полными отчаяния. Мертвец просто пошёл дальше, уже без доспеха. А мана всё ещё не закончилась. Но, по ощущениям, уже меньше трети. Больше не нужно применять так много магии, причём так нерационально, как сегодня.

Наконец-то найдя храм, который выглядит не таким богатым, как в Сэмпре-Соляре и, тем более, Херришкайте, чародей постучал в двойную дверь.

— Проблема решена, — спокойно сказал. — Никто не ушёл… — а эти слова оказались более тихими и их вряд ли было слышно по ту сторону.

Двери открылись и оттуда с опаской посмотрел один из стражников, но увидев Азека он сразу обрадовался и пропустил спасителя внутрь.

Помещение выглядит не богаче внешнего вида постройки. Всё более бедно, но плохо ли это? Наверное, даже наоборот. Полукровки обнадёженно провожают взглядом своего спасителя, который идёт к полукрысе, который расположился на скамейке рядом с бессознательной Эмилией.

— Вы действительно смогли? — маг встал и удивлённо посмотрел на "архимага". — Я слышал чьи-то крики.

— Это… Он попал огненным шаром в барьер из воды и я, не размышляя о этической стороне вопроса, сразу же направил получившийся пар в него. Это слишком жестоко, я знаю и прекрасно осознаю, что пришлось пережить тому магу в последние секунды жизни.

— Я не критикую ваши методы, не подумайте!

— Зато я презираю, — тихо пробормотал лич, отведя взгляд на девушку. — Она жива, но не приходит в себя уже несколько часов.

— Очередная жертва погребальной девы, — вздохнул собеседник и присел обратно. Он также предложил жестом и гостю располагаться рядом, но скелет решил проигнорировать это.

— Я не знаю, что это такое.

— Почти что высшая нежить. Она сама по себе не может кого-либо убить, даже муху. Но всё равно доставляет массу неприятностей. Её жертвы могут быть парализованы не один день. Это всё, что я знаю о ней. Нас просто предупредили и сказали, что делать в случае подобных происшествий.

— То есть, это не первый такой случай?

— К сожалению. Ячейки чёрного легиона в этих краях под прикрытием этой девы грабят города и уходят практически безнаказанными.

— Они не убивают невинных? — чародей изрядно удивился, что хорошо слышно в его голосе.

— Убивают, но они не за этим приходят. Всегда придётся считать трупы.

— Значит, хорошо, что я не дал им убежать. Получается, что нужно, чтобы Эмилия пришла в себя?

— Время, — местный развёл руками. — Мне не говорили других способов.

— Понятно. Тогда мне нужно место, чтобы где-то остановиться, пока она не очнётся.

— Можете зайти в любую гостиницу. Никто не помешает вам, да и, узнав кто вы, никто не будет против того, что вы остановились без спросу и не предупредив хозяина заведения.

— Приятно это слышать, — Азек поднял лису на руки и собрался уходить, когда его остановил собеседник.

— Постойте, можно ли узнать, кто вы? Хоть увидеть лицо спасителя?

— Я… — лич остановился, пытаясь придумать, как вежливо отказать. — Азек Миризет. Родом не из Келентара. Человек. Лицо я предпочту не показывать вообще никому. Оно… Никому не понравится после того, что произошло со мной.

— За пределами Келентара есть жизнь?! — удивлённо воскликнул маг, едва дождавшись, когда скелет закончит говорить.

— Не знаю, — тихо ответил чародей. — Моя родина мертва уже несколько лет. Но, возможно, другим повезло больше и они смогли устоять перед Алой гвардией.

— Алой гвардией? — переспросил собеседник. Он явно впервые слышит это название.

— Войско упокоения. Так они себя называют. Элитная армия нежити, которая стоит выше вашего Чёрного легиона. У них один скелет стоит сотни. А личи… — он сделал паузу, очередной раз осознавая, что сам такой же, как те, кто уничтожил его родину. — Мне неприятно вспоминать это. Я пойду. Попрошу не тревожить меня ближайшие дни, — сделал ещё одну паузу, задумавшись. — Только не сочтите за грубость. За последние часы случилось слишком много всякого… Неприятного. А ещё я убил стольких… Мне не до разговоров. Хочу побыть один.

Азек вышел из храма и пошёл по пустым улицам. Дождь… Он не собирается заканчиваться, лишь становится сильнее. "Хоть я не могу плакать, небеса рыдают за меня," — сказал сам себе. Стало так… Спокойно? Чародей наклонил голову у Эмилии и снял маску, после чего поднял свой