Резчик кивнул и обещал привести сына еще до рассвета. Наконец, когда они оказались на вершине холма, Лоа Вэй Фэнь обратился к Цзян:

— А тебе Конфуцианец не навредит?

— Надеюсь, что нет.

— Почему?

— Он думает, что любит меня.

Убийца понимающе кивнул и спросил:

— Могу я попросить тебя о последней услуге?

— Разумеется.

— Позволь мне подержать твою дочь.

Цзян склонила голову в знак согласия.

Лоа Вэй Фэнь взял за руку девочку, в жилах которой текла наполовину японская кровь, поднял ее и нежно поцеловал в лоб.

Цзян хотела что-то сказать, но Лоа Вэй Фэнь приложил палец к ее губам.

— Я должен был сделать это еще тогда, когда увидел ее в первый раз.

— Мы еще когда-нибудь… — Цзян украдкой вытерла слезу.

— Нет, мы больше не встретимся никогда. Но наши дети или внуки — непременно. И вместе с Бивнем они будут наблюдать, как у излучины реки растут Семьдесят Пагод и воплощается Пророчество Первого императора. А теперь — смотрите!

Стоя на вершине холма на дальнем изгибе Хуанпу, Резчик, Убийца, Цзян и ее японская дочь смотрели, как могучий корабль, подобно Белой Птице на Воде, поймал ветер и с фань куэй на борту через сто с лишним лет двинулся прочь от Шанхая — по великой реке, по направлению к морю.

Эпилог ЭПОХА СУХОЙ ВОДЫ

Пребывая в надежном укрытии, в Багдаде, лежа под полом второго этажа дома, в котором проживает большое семейство торговца Абдуллы, Священный Бивень продолжает раскрывать свои тайны. Хотя этого никто не видит, пророческий план Первого императора раскрывается по мере того, как Бивень медленно разрушается в сухом воздухе месопотамской пустыни.

Раздается негромкий треск, и филигранная резьба на его поверхности трансформируется и дарит миру новую идею. Над порталом Человека с Книгой магическим образом появляются буквы, которые складываются в слова: «Эпоха Сухой Воды». А затем словно ветры безумия, подхватив эти слова, переносят их за тысячи миль на запад. И люди в Шанхае начинают называть время, наступившее после воцарения Мао, — время, когда Пекин на протяжении сорока лет начисто игнорировал Город-у-Излучины-Реки, — Эпохой Сухой Воды.

Послесловие автора

Роман «Шанхай» — это произведение художественной литературы. Некоторые исторические факты и персонажи изображены в нем достоверно и точно, в обращении с другими автор позволил себе некоторые вольности.

Для начала нужно сказать, что в Шанхае нет никакого Муравейника. Учитывая то, что совсем близко протекает река Хуанпу, построить такой подземный город было бы просто невозможно. Тем не менее улицы — именно такие, какими они описаны, расположение основных зданий указано точно. Ресторан «Старый Шанхай» существует, так же как и экзотические блюда, которыми угощаются Чарльз и Сайлас во время первой встречи. Существуют также храм городских богов-покровителей, сады Юйюань, различные чайные и храм Лунхуа. Надеюсь, я описал их достаточно точно. Пудун действительно в течение долгого времени являлся крайне опасным местом, хотя Шанхай никогда не называли Городом-у-Излучины-Реки.

Описание торговли опиумом в целом достаточно точное, а крупные торговые компании, действующие в Шанхае, существовали в действительности. Одной из них — в книге она названа торговым домом Врассунов — на самом деле была дарована монополия на прямую торговлю между Англией и Китаем. Компания, однако, утратила эту монополию значительно раньше срока, указанного в книге, и не существует никаких свидетельств того, что причиной стали интриги и вымогательство.

Первый император, который построил Великий канал, соединивший Янцзы с Пекином, на самом деле впервые объединил Китай, и его заслуги перед страной не меньше, чем говорится в книге. Он действительно преследовал конфуцианцев, сжигал их книги и посылал людей в самые отдаленные концы своей необъятной империи с заданием найти камень, который даровал бы ему вечную жизнь. Утверждают, что Первого императора и впрямь нашли замерзшим на вершине — обнаженного и с круглым камнем, прижатым к промежности.

Было бы сложно придумать персонаж более эксцентричный и злодейский, чем реальная вдовствующая императрица Цыси, которая убила не одного императора и отправила на тот свет собственное дитя. Она действительно пережила последнего императора и, по всей видимости, отпраздновала победу именно так, как описано в книге.

Сайлас Хордун — реальное лицо, он действительно взял в жены китайскую куртизанку, чем шокировал обе этнические общины. История о том, как они усыновили двадцать китайских беспризорников и вырастили их, как собственных детей, в своем поместье, расположенном в саду за высокими стенами, тоже является чистой правдой. Тем не менее Ричард и Макси Хордуны — персонажи вымышленные. Не было и Больших шанхайских автогонок.

Подлинный Чарльз Сун работал мальчиком на побегушках в бостонском баре, посещал семинарию на юге Соединенных Штатов и приехал в Шанхай в качестве миссионера Южной методистской епископальной церкви. Потом он основал издательский дом, стал самым богатым человеком в Китае и финансировал революционную деятельность доктора Сунь Ятсена. Неизвестно, правда, откуда брались все эти деньги.

У Чарльза Суна в самом деле было три дочери, и их называли Та, Которая Любит Деньги, Та, Которая Любит Власть, и Та, Которая Любит Китай. Одна стала мадам Чан Кайши, вторая вышла замуж за доктора Сунь Ятсена, а средняя, по всей видимости, являлась сторонницей коммунистического движения, но вряд ли была любовницей Мао Цзэдуна. Т. В. Сун, старший сын Чарльза, был министром финансов Китайской Республики и, по свидетельству многих, организатором самого грандиозного в истории Китая расхищения государственных средств.

Бандит Ту — реальное историческое лицо. Тонги из клана «Праведной руки» также существовали и продолжают существовать. Ушастый Ту, несомненно, был столь же уродливым, каким он описан в романе.

Масштабные события, о которых повествует книга, — «боксерское» восстание, восстание тайпинов, тайфун в Гонконге и борьба между «европейцами» и «шанхайчиками», — происходили на самом деле, хотя в их описании допущены некоторые отступления от исторической истины.

Конкретные эпизоды, связанные с бесчинствами в Нанкине, вымышлены, хотя события эти имели место в реальности. Между Сказителем и Летописцем существует разница, но ни тот ни другой не обладает монополией на абсолютную истину, особенно когда дело касается ужасов, подобных тем, что творились в Шанхае.

Опера под названием «Путешествие на Запад» существует, но она нисколько не похожа на ту, которая описана в романе.