— Лорд Айвиль! — донёсся резкий голос.

— Я здесь, господин Крум!

Хранитель подземелья появился из-за угла и поднял над головой масляный фонарь:

— Извините, что мешаю вам осваивать лабиринт. Прибежал камердинер короля. Светлейший государь требует вас для разговора.

— Не мог прибежать раньше, — пробурчал Киаран себе под нос и направился к Хранителю. — Я как раз закончил осмотр и собирался уходить.

Они шли по коридору плечом к плечу, чуть ли не вытирая стены рукавами. Киаран нёс факел над собой, как штандарт, чтобы лица не обдавало дымом и жаром. Видя такие неудобства, Хранитель вырвался вперёд.

— Как вы меня нашли, господин Крум?

— По следам. В знаках на стенах легко запутаться. Особенно на разветвлённом повороте или в том месте, где коридор пересекает сам себя. Лабиринт невозможно покорить с мелом в руке, лорд Айвиль.

Киаран охватил взглядом долговязую фигуру в стёганом гамбезоне. В своей конторе Хранитель подземелья сидел в льняном костюме и расшитом бисером жилете — и почему-то переоделся. Предполагал, что поиски лорда Верховного констебля затянутся, и боялся замёрзнуть? Вполне возможно. Это не единственное, что насторожило Киарана. Крум шёл уверенно, размашисто, не смотрел под ноги — на протоптанную дорожку, не выискивал на стенах нарисованные указатели.

— Как вы его покорили?

— Что?

— Как вы покорили лабиринт? — повторил Киаран.

Крум замедлил шаг. Его спина напряглась: куртка, подбитая толстым слоем ваты, едва не затрещала в плечах.

— Я никогда в него не входил. Точнее, я знаю проходы, которые ведут…

— Я знаю, что вы знаете, — оборвал Киаран. — Но сейчас вы идёте так, словно были здесь сотни раз.

— У меня хорошая память, милорд, — принялся объяснять Крум. — Я запоминаю дорогу с первого раза. С плохой памятью не становятся Хранителями подземелья. Мы храним безопасные маршруты в голове. Тренируем память с детства. Знаете, как меня учил отец? Мы бродили с ним по городу, долго бродили. А потом он останавливался и велел мне говорить, как идти обратно. Именно говорить, а не идти, чтобы я не видел подсказок — домов, торговых лавок или приметных занавесок на окнах. И я говорил. Это очень сложно, милорд. Когда идёшь туда, поворачиваешь вправо. А обратно — надо повернуть влево. Обратный путь надо видеть словно в зеркале. Я говорил: «Второй поворот направо, третий налево, на перекрёстке прямо…» И всё по памяти. И так каждый день. Вы не представляете, как это сложно.

— Зато сейчас легко, — нахмурился Киаран.

Хранители не изучали проходы, потому что не хотели рисковать жизнью? Ложь! С такой памятью им никакой лабиринт не страшен.

— Прошу прощения за прямоту, милорд. Вы относитесь к своей жизни наплевательски. В следующий раз я пойду с вами.

— Благодарю за заботу. Я справлюсь сам, — отказался Киаран.

С опытным человеком он чувствовал бы себя спокойнее. Но в то же время знатоку ничего не стоит обвести дилетанта вокруг пальца.

— Если не секрет, что вы здесь ищете? — поинтересовался Крум.

— Под землёй можно пройти в Женскую Башню…

— В Башню Гербов, в Башню Молчания и ещё в шесть башен.

— И всё? — спросил Киаран, глядя в напряжённую спину Хранителя.

— Думаю, всё.

— Вы думаете, а мне надо знать наверняка.

— Зачем?

— Глупый вопрос. А вдруг есть выход за крепостную стену? Или ещё в какое-то место, о котором мы не знаем. Если этот выход обнаружит неприятель, он запросто проникнет в резиденцию короля.

— Для этого ему надо пройти лабиринт, а лабиринт он не пройдёт. — В голосе Крума прозвучали нотки нескрываемого самодовольства.

Киарана осенила догадка: Крум хранит в голове полную карту подземелья! Так и подмывало пустить в ход все свои уловки и вывести лжеца (или хитреца) на чистую воду, но внутренний голос просил воздержаться.

— Я отвечаю за безопасность короля, — произнёс Киаран. — Вы же это понимаете?

Крум посмотрел через плечо:

— Я тоже отвечаю. Так что давайте заниматься своими делами и не мешать друг другу. — И прибавил шаг.

Пока Киаран выбирал из волос липкую паутину и отмокал в ванне, избавляясь от запаха заплесневелых камней, — прошло немало времени. Переступив порог королевских палат, он замер в растерянности. На полу валялись свитки с разломленными сургучными печатями, сшитые документы и карты, словно их смахнули со стола в порыве злости.

Рэн стоял возле окна и пристально наблюдал за кем-то, находящимся вне стен башни. Неподвижная поза и хищный прищур говорили о дурном расположении духа.

— Вы знаете, кто из лордов содержит разбойничьи отряды? — прозвучал жёсткий голос.

Киарана охватило беспокойство. Как великий лорд Айвиль, хозяин Выродков и наёмных убийц, он не имел права выдавать чужие тайны. Как лорд Верховный констебль он обязан действовать в интересах короля.

Не сводя взгляда с Рэна, Киаран нащупал на груди фамильный медальон и стиснул в кулаке холодный металл:

— Догадываюсь, но доказательств у меня нет. Дворяне не хвастаются подобными «подвигами». А… почему вы спрашиваете?

— Нападение на монастырь было хорошо организовано и проведено с блеском. Чувствуется твёрдая рука. — Рэн скрипнул зубами. — Лорды обнаглели до крайности. Их псы разбойничают на моих дорогах, держат в страхе мои деревни, теперь полезли в мои города. Я хочу преподать им урок. Выследите хотя бы одну банду, узнайте, кому эти твари служат, — и я лишу их хозяина всех привилегий.

Киаран ощутил в душе холодок. Дворяне не сказали ни слова в защиту лорда Атала, по чьей вине скончалась малолетняя сестра Лейзы. С их молчаливого согласия в Башню Изменников заточили лорда Кламаса, насильника бывшей королевы Эльвы. И никто не поинтересовался: Кламас повесился в камере сам или ему «оказали услугу»? Но лорды возропщут, если король посягнёт на честь одного из знатных домов из-за каких-то разбоев.

— Путники добровольно идут на риск, отправляясь в дорогу, — произнёс Киаран. — А «бедным» монахам следовало позаботиться о надёжной охране монастыря, раз уж там полно серебра и золота. Те и другие сами виноваты.

— Те и другие живут в моём домене! — Продолжая смотреть в окно, Рэн опёрся руками на каменный