— Пойду расскажу наш план Матери Лияр, — проигнорировала его предводительница, — если она одобрит, сегодня же договорюсь с госпожой Айюной. После этого сразу отправлюсь в Умаэрх: Риза едва ли возьмёт задание от кого-то из вас. Кто хочет со мной, идите собирайтесь.

Глава 31. Ценности и приоритеты

В итоге в Умаэрх с Наей отправились двое: Ариен и Кьяр. Тем не менее, ящеров предводительница взяла на всех восьмерых и ещё попросила Кьяра поехать на своём. Мастер Хаэль с отрядом в Умаэрх ушёл пешком, а вернуться в Таэмран нужно было по возможности быстро. Времени растягивать путешествие у Наи не было — она могла в любой момент получить задание от Матери Маэль, а заставлять её ждать было бы очень не хорошо, ведь госпожа Фира тоже в любой момент могла узнать, что её тайное покушение на жизнь Матери Лияр раскрыли. Конечно, девяти ящеров на тринадцать эльфов всё равно бы не хватило, но так, тем не менее, явно было лучше, чем вообще без них.

Ариен после своего визита к Матери Ар'тремон был тише паука на паутине, и особо ни о чём так и не рассказал, только отчитался, что передал госпоже Айюне щежаля, но об этом предводительница и так знала. Перед уходом из города она успела договориться обо всем с Матерью Ар'тремон и сама видела у неё на руке браслет с аметистом. К слову, госпожа Айюна восприняла просьбу Наи с неожиданным энтузиазмом. Конечно, это была та самая единоразовая помощь, о которой они условились, ещё когда обсуждали плату за отцовство Ариена, но проявленное женщиной рвение предводительницу всё равно несколько удивило. Идея устроить в честь себя праздник, Матери Ар'тремон понравилась, но о том, зачем самой Нае понадобилось тайно проникать на это мероприятие, она всё равно потребовала объяснить. Ная совсем не была уверена в том, что это можно было делать, но рассказала о своём задании, правда, не назвав при этом ни причин, ни заказчиков. Впрочем, Мать Ар'тремон, вероятно и так понимала, что ей сболтнули лишнего, поэтому выяснять подробности не стала. Но зато перспектива, как она выразилась «избавить город от грязи», ей пришлась по вкусу. Госпожа Айюна пообещала Нае не только организовать праздник, когда это будет необходимо, но и лично разослать на него приглашения, чтобы у Фиры Маэль не было возможности не явиться. Провести предводительницу под иллюзией и помочь ей потом в нужный момент сбежать, Мать Ар'тремон тоже согласилась. Откуда взялось такое желание отправить Представительницу Маэль обратно в бездну, при том, что она и словом не обмолвилась о том, почему та должна была умереть, Ная так и не поняла. Однако спрашивать об этом было неуместно — оставалось только предположить, что у Матери Ар'тремон были с госпожой Фирой свои счёты. Тем не менее, по итогу быстрых переговоров Ная получила, что хотела, и госпожу Айюну она оставила в самом наипрекраснейшем расположении духа, что она её когда-либо видела.

А вот Ариен наоборот выглядел таким подавленным, что предводительница уже начинала волноваться и задаваться вопросом, стоило ли оно всё того, или, может быть, было лучше с самого начала отказаться от этой проклятой идеи с отцовством и принять все вытекающие из этого последствия. Ная боялась, что мужчина, погрузившись в свои страдания, мог потерять свою магию.

— Могу я что-нибудь для тебя сделать? — тихо спросила она у Ариена на привале.

Но он в ответ только отрицательно покачал головой. Видимо, ему просто нужно было время, чтобы пережить что-то в себе и вернуться к своему обычному состоянию. По крайней мере, Ная надеялась, что всё обстояло именно так, а не хуже.

Внутренние терзания грызли Ариена почти всю дорогу до Умаэрха, пока в двух сутках пути до города на их мини-отряд ни напала какая-то гигантская тварь. Сперва мечник уже почти привычно не обратил на неё никакого внимания, ведь до этого момента Кьяр и сам прекрасно защищал их, тренируя по пути своих призывных монстров, но в этот раз выползшая, демоны его разберись, откуда тварь оказалась значительно опаснее. Когда Ариен поднял глаза от холки ящера, то увидел стоящую перед пятиметровым монстром Наю, которая кричала Кьяру отступать. Вид его госпожи, стоящей лицом к лицу со смертью, внезапно заставил что-то внутри мечника задрожать. Непонятно откуда взявшийся страх потерять её затмил всё, и Ариен даже сам не понял, как оказался на загривке твари, вонзая меч ей в череп.

— Ну, можно и так, — стерев с лица брызнувшую из носа монстра кровь, одобрила предводительница, когда тот рухнул к её ногам.

Только в этот момент Ариен понял, что прослушал приказ. Мысленно отругав себя за неосмотрительность, он опустил глаза на убитую им тварь.

— У неё ядовитые железы возле когтей. Вырежи, Ирана порадуем — их можно хорошо продать, — по-своему истолковав оценивающий взгляд мечника, хмыкнула Ная.

Ариен кивнул, но выполняя указания, думал совершенно не об этом. На монстра он смотрел, потому что тот своим появлением заставил его понять кое-что невероятно важное: пока он копался в себе, задаваясь миллионами вопросов о том, с чем ничего не мог сделать, Наю защищал кто-то другой. Женщину, ради которой он вернулся из дебрей измерений, защищал другой мужчина, пока он сам плёлся последним, погрузившись в переживания настолько, что почти не замечал ничего вокруг. Его магия слабела с каждым днём, и он оказался настолько невнимательным, что во-первых, чуть не упустил момент, когда Ная оказалась одна лицом к лицу с невероятно опасной тварью, а во-вторых, прослушав команды, возможно, чуть не попал под её атаку. Неизвестно чем бы это закончилось, если бы женщина, действительно, успела что-то сделать. Повезло бы, если бы всё обошлось просто парой ожогов и царапин, а не отсутствием пары конечностей.

Засовывая в вещевой мешок капсулы с ядом, Ариен почти рычал и злился на себя как никогда прежде. Но зато всё, что его угнетало после встречи с Матерью Ар'тремон, сейчас на фоне неприглядной реальности, разлетелось вдребезги. Да, у госпожи Айюны теперь должен был родиться ребёнок, в жилах которого будет течь его кровь и который никогда не узнает имени отца — Мать Ар'тремон уже огласила мечнику свой запрет на упоминание о том, что тот как-то связан с будущим наследником Дома Ар'тремон, но всё это абсолютно точно не стоило жизни