Как он догадался? А впрочем, кто бы еще здесь мог появиться, такой бедовый.

И я порываюсь ответить… Но не могу. Язык не слушается — будто примерз.

Где-то глубоко внутри меня магия расплетает последние узлы. Я окончательно освобождаюсь от оков, в которых провела последние пятнадцать лет. Словно лопается струна со звоном.

С быстротой вихря перед внутренним взором пролетают воспоминания — детские, нечеткие, которые я запрятала от самой себя и не доставала из шкатулки памяти так давно, что думала — их уже нет. А они послушно ждали, когда мне понадобятся. Когда, разбуженная огнем любимого человека, я окончательно выпущу магию на свободу — и смогу до них, наконец, добраться.

Был месяц март. Я запомнила, что самое начало весны, потому что Светлячка не было в замке. В этом месяце он обычно становился очень беспокойным, и моя тетя-портальщица переносила его обратно в нижний мир, откуда и произошли псы-оборотни. Она каждый год отводила Светлячка туда, оставляла на недельку, чтобы он пообщался со своими соплеменниками… вернее, соплеменницами, а потом снова возвращала домой.

И вот теперь я понимаю, что это была несчастливая случайность, что Светлячка не было дома. Потому что иначе наш храбрый пес непременно почуял бы чужака в Замке ледяной розы. Пришельца из другого мира, который явился, чтобы убить одну маленькую девочку, которая никому не причиняла зла. Хотя… возможно, пора уже перестать верить в случайности. Быть может, этот человек уже пытался проникнуть в Замок, но пес его напугал, и он решил выждать более удобного случая.

Мама оставила нас с Дженни на пять минут одних в детской, поиграть.

А потом…

Теперь до меня доходит, что, скорее всего, это был портал — то темное облако, из которого вышел человек. Мы с Джен побросали игрушки и уставились на чужака. Сначала я подумала, кто-то в гости пришел. Но я никогда — никогда! — еще не видела, чтоб на меня так смотрели. Как на гадкое насекомое, например, паучка, которых я до жути боялась. Черный туман клубился вокруг него и почти скрывал фигуру.

— Эм, сто это за дядя? — спросила Дженни страшным шепотом, прячась мне за спину. Я взяла сестричку за руку, потому что мне тоже стало страшно. Но я же старшая, я должна свою сестричку защищать, поэтому мне бояться нельзя.

— Папа скола плидет! — выпалила я, хорохорясь.

Чужак странно, очень нехорошо улыбнулся и взмахнул рукой. Прямо в нас полетел огненный шар. В меня. Я знаю, я видела — он смотрел только на меня. За что?

От обиды и страха у меня внутри словно все замерзло и покрылось льдом. А потом лед вырвался за пределы. Вскрикнула сестричка, отпрыгнула от меня, баюкая ужаленную льдом руку. А вокруг меня уже переливалась сине-голубым пламенем ледяная Сфера. Которая с тех пор всегда была со мной.

Все очень быстро случилось. Дрогнули стены и словно взревели беззвучно. Этот злой человек посмел проникнуть в Замок ледяной розы — обитель доброго волшебства. А наш Замок хоть и добрый, но такого не прощает. От белоснежных стен отделились плети шипастых белых роз, которые до этого казались выпуклым узором. Метнулись со свистом к чужаку, он едва успел отклониться, шипя и ругаясь непонятными словами. Ветви с грохотом вонзились в пол там, где он только что стоял, а потом снова, и снова, и снова… и со всех сторон, и в конце концов он струсил и ушел.

Понял, что с такой защитой, как у меня, все бесполезно. Ну или он слишком слабенький еще, чтобы со мной справиться.

Когда на пороге появилась мама, чужак уже исчез. Дженни громко ревела, сидя на полу и размазывая слезы. Мама подбежала к ней, бросилась на колени рядом и стала лечить ее руку. Она все спрашивала и спрашивала нас, что случилось. Но сестренка только плакала от страха и ничего не могла сказать.

А я так и стояла посреди комнаты в ледяном шаре. Как хорошо, что он у меня есть. Только в нем безопасно. Только в нем меня никогда не обидят и никто не сделает мне больно. Никогда из него не выйду.

— Улитка Старшая, что случилось?! Почему Младшая ревет?

Папа стоит на пороге. Такой большой, такой сильный. Но даже он бы меня не защитил от этого чужака, потому что мой любимый папочка — не волшебник.

Только мой ледяной панцирь. Точно — я же Улитка. Улитки всегда носят с собой домик, и если кто-то подойдет к ним, сразу в него прячутся. И их никто оттуда не может достать и обидеть.

— Папочка, плости… я обожгла Дженни. Я не хотела! Я плавда не хотела!!

Это из-за меня. Все из-за меня. Тот гадкий человек в меня бросал свой огонь. Сестричке досталось просто потому, что она рядом была. Как стыдно! Не скажу. Никому не скажу, а то меня будут ругать.

А еще лучше забуду. Совсем-совсем. Он же больше не придет? Никогда. Я просто буду сидеть в своем домике, и он не сможет до меня добраться.

Из воспоминаний я выныривала, будто меня за шкирку вытащили из воды — в грудь толкнуло чувство опасности.

Морвин атаковал этого страшного человека из моего прошлого, швырнул в него с ладони целую россыпь огненных стрел. А тот просто сотворил прямо в воздухе огненный щит, и они втянулись в него без остатка. А на спине моего мужа поблекло и исчезло несколько завитков черного узора. Лысый вздрогнул от удовольствия и расплылся в улыбке.

Ох, мамочки… только не это! Он нашел способ забирать огненную магию дистанционно. Не дожидаясь победы в ритуальном поединке, как это было принято в здешних краях. Как в тот день, день моего первого посещения Зазеркалья, когда Морвин сражался за меня… и теперь я больше не удивляюсь, почему этот лысый загорелся таким желанием уничтожить маленькую безобидную иномирянку. Почему так настойчиво пытался проломить Сферу, да еще и двоих послушников позвал.

Я глубоко вздохнула, попыталась унять страх — тот детский, до сих пор сидящий во мне страх, который пытался меня заставить сжаться в комочек внутри своего панциря, не шевелиться и надеяться, что беда обойдет стороной.

Не обойдет. Если я так и сделаю — не обойдет. Это маленькая девочка думала, что если улитка прячется в домике — ее оттуда не достанут. Большая девочка знает, что если улитку не могут достать — ее просто топчут вместе с домиком. Но я не имею права быть растоптанной. У меня теперь есть собственная семья, которой прямо сейчас угрожают.

Земля дрожала под ногами, плавящий зной проникал даже через Сферу. Ирианар недовольно заревел. Высоко над нами целый фонтан огненной лавы взметнулся в небо. Несколько раскаленных кусков застывшей лавы упали сверху на Сферу — с шипением попытались проплавить магический лед, но это им не удалось. Морвину попали на плечо, но не оставили следа — он лишь смахнул алеющие камни. Лысый торопливо поднял щит, пряча голову.

— Надо с вами поторапливаться, — криво усмехнулся он.

Без лишних слов я потянулась к источнику магии глубоко внутри. Что там говорил Морвин о внутренних резервах? Ему свой приходилось взламывать. Мой же был словно спокойное озеро, покрытое льдом, который, наконец, растаял. Теперь я могла свободно черпать из него. Краешком сознания я уловила, что в самых глубинных придонных слоях этого озера прячется еще что-то — незнакомое мне, странное, непривычное. Но сейчас времени разбираться не было.