На секунду мелькнуло удивление в глазах Лысого. Провисла плеть, он не успел ее подтянуть. Морвин подскочил к нему и просто врезал кулаком в лицо. А потом, не дожидаясь, когда противник придет в себя, вырвал из его руки вторую плеть — ту, что охватывала мою Сферу. Отшвырнул ее в сторону.

Крепко схватил человека, который хотел нас убить — обеими руками, в смертельных тисках. И бросился с ним вместе с обрыва. Прямо в разверстый огненный зев, бурлящий голодной лавой.

Я задушила панику, что холодной змеей обвивала сердце.

Он не может умереть. Никак. Это никак не возможно. Морвин — сильнейший огненный маг этого мира, даже в семилетнем возрасте вулкан не причинил ему ни малейшего вреда…

Но тут же змея снова подняла голову. Он же ослаблен! Полупустой резерв, долгий бой, коварный противник…

Но ведь я только что своими глазами видела, как Морвин просто отряхнулся от падающих раскаленных обломков, а Лысый прятался под щитом, значит уязвим…

Но тогда почему мой муж до сих пор не возвращается?!

Я встала на дрожащие ноги и нетвердым шагом пошла к обрыву. Живое кипящее пламя далеко внизу катило тяжелые волны куда-то по склону. Больше ничего видно не было. Лишь алое на черном.

Растаяла Сфера, над моей головой кружился и падал на плечи пепел. Я стояла на краю и растерянно смотрела вниз — а сердце плакало и молило.

Вернись ко мне! К нам. Просто вернись.

Я всю жизнь ждала, пока наши пути пересекутся. Я ждала нашей встречи на перекрестках миров, на перепутье всех дорог.

Вернись! Я никому, никому тебя не отдам. Даже чужой магии. Даже чужому миру. Даже эху чужих ошибок — ошибок прошлого.

Из-под моих ног во все стороны брызнули искры льда. Синие стрелы, белые прожилки, голубой разлом. Ледяные кристаллы вымостили площадку, побежали дорожками вверх и вниз по склону.

Какой глупый был этот огненный маг, который думал, что убив кого-то, можно кого-то спасти. Сейчас, врастая своей магией в камень, я особенно остро чувствовала глубоко под ногами тяжелое биение магического сердца Ирианара. Осознала и почувствовала и его боль, и нашу вину, и то, что собирался сделать с ним Лысый. Для чего крал и копил чужую магию.

Он пришел сюда в попытке подчинить этот древний источник огненной магии, раненый источник — с раны которого и начались все беды. Но не исцелить его он хотел — для этого не было ни сил, ни умений, ни желания. Хотел подчинить, подмять под себя — и… вытолкнуть в другой мир. В мой мир! Тот самый мир, который Лысый винил во всех бедах… и как я теперь понимала, не без причин. Но все же. Он выбрал неправильный путь, гиблую дорогу. Решил, что если вытолкнет Ирианар в другой мир через брешь в границах меж мирами, все проблемы и беды достанутся этому миру. А его собственный тем самым исцелится.

Да, по-своему он тоже заботился о своем народе. Наверное, действительно глубоко внутри носил незаживающую рану и неизбывную скорбь по собственным погибшим близким. Но решил мстить. Чтобы спасти свой мир, готов был принести в жертву мир чужой. Потому что я даже представить боюсь, что стало бы с Королевством Ледяных Островов, с Арвенором, со всем остальным привычным и родным мне миром, если бы в него был вытолкнут извергающийся Ирианар. Не просто вулкан — а колоссальный источник огненной магии, которую у нас никто бы не смог укротить просто потому, что магия огня уже практически не встречается.

Низкий гул пролетел над трясущейся землей. Высоко над моей головой загрохотал раненый Ирианар. Я посмотрела вверх и увидела — так медленно, будто во сне или в воспоминании — как чудовищный фонтан лавы и камней взмывает ввысь.

Нет.

Подняла руки. Магия, моя собственная магия льда, которую я так долго боялась и ненавидела… на самом деле была сокровищем, дарованным мне от рождения. Благословением небес.

Лед и пламя. Две противоположности. Две стороны одной души.

Зеркало не случайно показало мне моего огненного мага — единственного на все миры. Священное Пламя Храма не зря указывало на меня, как на единственный ответ на вопрос.

Только пламя способно согреть лед — отогреть любовью, наполнить жизнью. Только лед способен успокоить пламя, усмирить его гнев и ярость. Только вместе мы — живая вода, питающая почву, исцеляющая миры, дарящая жизнь.

Рой снежных искр сорвался с моих ладоней и метнулся в горячую пустоту. Облако черного дыма, бьющего в небо из кратера, вмиг побелело. Фонтан лавы остановился прямо в воздухе, замер причудливой скульптурой, застывшим каменным изваянием.

Я снова опустилась на землю, погладила ее. Закрыв глаза, потянулась мысленно глубоко-глубоко — успокаивая, исцеляя раненую душу Ирианара. И оно забилось все медленнее и медленнее, все спокойней.

Черная земля, укрытая слоем сажи, остывала под моими ладонями. Лед, уже растаявший, напитал ее влагой.

Когда-нибудь здесь будут цвести цветы.

Не знаю, как долго я просидела так, баюкая Ирианар, как обиженного ребенка. Пела ему колыбельные беззвучно. И он засыпал.

Из забытья меня вывел тяжелый вздох за спиной.

— Какая у меня все-таки жена непослушная. Никак не хочет сидеть, где ей велено.

Я подняла глаза, встретила его усталую улыбку. Сердце защемило таким счастьем, которое не отличить от боли. Ответила на улыбку дрожащими губами.

— Какой у меня муж… хлопотный. Одни расходы на одежду. Так никакого приданого моего не хватит.

Изможденный, чумазый с ног до головы, и конечно снова сжег все, в чем был. И одного заблудившегося сумасшедшего мага заодно.

Послышался грохот. Часть каменной короны Ирианара, которой я его украсила, обвалилась и покатилась по склону.

Я вскочила на ноги, чтобы броситься к мужу и обнять. Он предупредительно выставил вперед ладони.

— Не подходи! Кажется, я начал впитывать магию Ирианара. Резерв почти восстановил… но магические потоки продолжают в меня течь, словно я пустой колодец. Могу тебя обжечь.

— Но как же… — я запнулась, уронив руки. И сама была теперь покрыта сажей с ног до головы.

Да, он усмирил лаву. Но лава теперь кипела в глазах моего мужа, в них даже смотреть было больно.

— Маэлин, давай ты хотя бы сейчас просто сделаешь все, как я скажу.

Я нерешительно кивнула.

— Оглянись. Найди мой меч — он должен где-то здесь валяться, если не упал с обрыва.

Я выполнила все, как он просил. Меч нашелся не сразу, но я все-таки разглядела его, полузасыпанного пеплом, и сумела вытащить.

— Посмотри внимательно. Я заменил эфес, когда оставлял тебя в Храме Хаоса.

Я отерла рукоять ладонью, как могла, и увидела, что в яблоко эфеса вставлен полупрозрачный дымчатый кристалл.

— А сейчас, Маэлин… ты сильно, очень сильно захочешь обратно в родительский дом! Ты вернешься в свой мир. И будешь меня ждать.