Они стояли на отдыхающем поле[55], оставив позади лес. Впереди возвышалась деревянная крепость Траклив, миновать которую нечего было и думать: все пути в обход давно были перегорожены засеками и охранялись конными разъездами. Траклив был юго-западными воротами Дарилики. Именно через него должна была пройти большая дорога на восток, с которого покуда до Тафелона доходила лишь тоненькая струйка товаров.

— Я вижу, тебе легче, — одобрительно сказала Врени, присаживаясь возле монаха. Юлди осторожно, стараясь не слишком шевелиться, кивнул.

— Будет праздник? — спросил он.

— Ещё бы, — фыркнула цирюльница. Последнее время она постоянно бывала не в духе. — Уж такая радость: тебя спасли, Корна победили, до Дарилики доехали! К тому же Увар с Янаком брататься будут. Есть что праздновать.

Она критически оглядела монаха.

— Стоять-то сможешь? Ну-ка попробуй.

До этого она таскала Юлди на себе — когда в одиночку, а когда подзывая Иргая или кого-то ещё из их товарищей, и не позволяла монаху стоять без опоры. Сейчас она осторожно помогла Юлди сесть, а потом и подняться на ноги. Вставать было больно, но терпимо.

— Так-то лучше, — проворчала цирюльница, обходя вокруг монаха. — А то куда ж они без тебя? Где попало не сиди. Иргай, вон, тебе стул сколотил. Сядешь — спину прижми. Так дело пойдёт, по Дарилике на телеге поедешь. Всё легче.

Она собралась уходить, но Юлди придержал её за руку.

— Врени, — с неожиданной для себя неуверенностью начал он, — а…

— В седло сесть хочешь? — хмыкнула цирюльница. — Не смеши. Будешь меня слушаться — вылечу твою спину, хочешь геройствовать — на всю жизнь калекой останешься. Седло ему! Раньше надо было думать, когда у оборотней пьянствовал!

* * *

С непривычки немного пошатываясь, Юлди пошёл по лагерю. Спина почти не болела и жизнь казалась прекрасна. Со всех сторон его окликали друзья. Винхо, Хромой Ферко, Матьяс, Фабо… летели шуточки, пожелания, предложения разобрать для них засеку и въехать в Дарилику беспошлинно, сторожей-де они отгонят, пока Юлди один за всех поработает. Женщины — Дака, Мада, Зарина и другие, хлопотали вокруг бурлящих котлов, подсыпая известные только им пряные травы. Стодол, старший сын Харлана, никого не подпуская, жарил над костром заманчиво пахнущее мясо. Вокруг вертелась привлечённая запахом маленькая Ольви — в своём волчьем облике. Вдруг, завидев монаха, она кинулась к нему в ноги. Толкнула так, что он вздрогнул и едва не завопил от выстрелившей в спину боли.

— Брысь, Ольви, — подскочила к ним цирюльница, не давая монаху наклониться и погладить волчонка. — Не приставай к Юлди. А ты запомни — ходить только прямо. Сидеть только прямо. Будешь дурить — пусть тебя Враг лечит, а я не буду.

— Заступник, Врени, — мягко поправил монах. Жизнь была слишком прекрасна, чтобы сердиться на бедную заблудшую душу.

— Нет, такому дураку никакой Заступник не поможет, — злорадно отозвалась цирюльница и ногой оттолкнула Ольви подальше. Та обиженно взвизгнула и вернулась к Стодолу. Вдруг удастся если не утащить, так выпросить?..

* * *

Вечером, поставив от греха двойные дозоры, наёмники начали праздновать. Юлди на сколоченном Иргаем стуле возвышался над ними как князь на троне. Ему очень хотелось сесть попросту у костра, но к концу дня спина уже принялась противно ныть и он прислушался к настойчивым советам Врени.

Дети и женщины обоих отрядов сновали между мужчинами, разнося им еду и вино, где-то в стороне Зарина глубоким гортанным голосом выводила какую-то песню, слов которой Юлди никак не мог разобрать. Возле Юлди сидел Сарын из отряда Янака и, размахивая руками, рассказывал собравшимся возле него Фатею, Казарю, Акиму и другим молодым воинам из отряда Увара:

— Сплавлялись мы по Отане-матушке, шли в Шатрик-город…

Монаха потянула за руку Канит, самая младшая сестрёнка Иргая. Девочка, раздуваясь от гордости, протягивала ему чашу с вином и поднос с янтарного цвета шариками.

— Скушай! — с трудом выговорила девочка на тафелонском. — Это вкусно!

Юлди с улыбкой принял вино, благословил девочку и взял один из шариков. На вкус он был как мёд, но хрустел на зубах. Следующий шарик Юлди протянул Канит, но та замотала головой и чёрные косички хлестнули её по плечам.

— А ниже пояса, — тем временем рассказывал Сарын, — хвосты рыбьи! Так и хлещут по воде!

— Ты ешь! — потребовала Канит, настойчиво протягивая поднос монаху. — Твой праздник!

Юлди взял ещё три, но Канит не отходила от него, пока он не съел по одному все сладости и не допил вина.

— Ночью ветрено было, струг так и раскачивался, — продолжал Сарын. — Утром смотрим — нет бочонков! Видать, ночью за борт выпали!

Рассказ был встречен громким хохотом, и Юлди пожалел, что не услышал его целиком.

— А вот ещё Верховой по степи скачет, — не унимался Сарын. — Отец мой за полгода до смерти с ним встретился…

Он хотел продолжить, но вдруг все разговоры прекратил Стодол.

— Слушайте! Иргай расскажет, как мы Юлди из поруба у мохнатых добывали!

Все стихли. Иргай сидел у костра напротив Юлди, смотрел на пламя и, казалось, никого не видел перед собой.

* * *

— Ой да не стая волков сбегается, — начал Иргай низким голосом, — то оборотни на пир собираются…

Юлди не знал, куда и глаза девать. Каким же он был дураком! Права была Врени — не стоило ему, пастырю, спорить с паствой, кто кого перепьёт да дальше метнёт топор. Слово Заступника надо нести не в пирах, а в трудах в Его славу. Каким он был болваном! Бедные заблудшие души, как он мог поддаться на их невинную хитрость?!