Луций объяснил все кратко и быстро — времени было мало, Наставника чем-то загрузил дядя, и даже привычные совместные трапезы он последнее время пропускал. Мастер объяснил мне, какая я идиотка.

Точнее, я догадывалась и раньше, просмотрев Кодекс до половины, но… когда-нибудь неспособность видеть систему целиком может создать по-настоящему крупные проблемы.

Отказы писать не нужно было.

И, если бы я хоть немного подумала головой, я бы догадалась сама. А так, как сказал Луций, цена моей ошибки — полдня неверно инвестированного времени, хорошо хоть не половина жизни.

«— Когда были присланы предложения, Вайю? — Наставник устало вздохнул, кивнув на стопку свитков.

— После Турнира, — ответила, подумав.

— Твой статус во время Турнира? И твой статус сейчас?

— Оу…

— Оу, Вайю, оу… об изменения в твоем статусе все узнают завтра из свежего выпуска Имперского Вестника. За утренним кофе, — с удовольствием потер руки он. — Предложения, — он вытащил один свиток у меня из рук и точным движением отправил в мусорную корзину, — делались юной Сире, а не Наследнице Клана.

— Оу…, — снова повторила я тупо, как птица-говорун. Дядя специально отправил меня за Кодекс. Дядя отправил, а я пошла, даже не напрягая мозгов. Учись думать, Блау.

— Оу-оу-оу, — Луций довольно усмехнулся. — Завтра они сами отзовут все предложения, ещё во время завтрака, — хмыкнул он. — Не все готовы отдавать своих в чужой Клан.

Кандидатуры женихов будет пересмотрены…

— Если будут, — фыркнула я.

— Сильных не отдадут, — констатировал Луций, — а тут… есть достойные кандидатуры… очень достойные».

Насчёт слов Люци и Акселя — «Квинту ничего не светит», «Кантор Тир в пролете», Наставник выразился коротко и нецензурно — такого правила не было ни в Кодексе, ни в дополнениях, оно было негласным, оплаченным кровью и потому соблюдаемым гораздо лучше любых Кодексов. Причина была в «Зове», который я исполнила на Турнире. Это значило, что кровь линии заклинателей — активна.

Все редкие генетические линии, и заклинатели в том числе, стояли на особом контроле.

«Редкие виды охраняются государством», как хихикнув выразился Наставник. Если по какой-то причине основная ветвь Блау исчезнет, проверять будут все побочные ветви, начиная с самых сильных, вдруг кому-то Источник да откликнется. Вероятность наличия латентных способностей и принятия предками Рода выше, если родители сильные. Самые сильные родители — это первые Наследники и те, чья кровь показывает активные генетические маркеры. И самые сильные дети — тоже всегда первые.

В Смутные времена потеряли слишком много линий, чтобы позволить себе сделать подобную ошибку ещё раз. Как смена линии заклинателей на Юге. Поэтому Кантор — в пролете. Я вообще с трудом могла представить ситуацию, когда в Наследника вложены практически все ресурсы и надежды Рода, а его забирают, просто потому что у него правильное соотношение генов в крови, и чужой источник счёл данного кандидата подходящим. Учили, лечили и ничего не получили? Неудивительно, что были свары.

— Высший приоритет имеет угасающая линия, Вайю. Поэтому Наследники тебе не светят, только вторые и третьи сыновья и лучше из побочки… не светили, — поправился он. — Сейчас и вторые не светят тоже, — вздохнул он. — Мало кто сольет второго Наследника в чужой Клан.

Я фыркнула, вспомнив Анастаса. Без таких кандидатов мы проживём. С Квинтом тогда во время моей помолвки проблем не было — вопрос отдавать куда-то детей не стоял, дара заклинателя у меня не было. Не знаю, сколько отвалил Квинтам тогда за согласие дядя, но приданое у меня было просто огромным. Таким, что первые пару зим после помолвки Квинт даже делал над собой нечеловеческие усилия и был со мной предупредителен и вежлив, демонстрируя положенные по статусу атрибуты влюбленности. Внутри тоскливо заныло где-то рядом с сердцем. Псаков конченный козел.

* * *

В лаборатории было тихо. Я кружила между стеллажами с завязанными глазами, наворачивая круги, поводя носом в одну и в другую сторону, в поисках ингредиентов. Нет, два я определила сама, без повязки и чар усиления обоняния — на столе в глубокой толстостенной фарфоровой пиале уже лежал один несчастный корешок и сизо-серая ягодка, но остальные составляющие — не находились.

Запах от пассии Нике покоя мне не давал — от её одежды пахло едва уловимо, но волосы впитывают запахи прекрасно. Поэтому, не в силах вспомнить, я решила собрать части в единое целое опытным путем — просто перебирая все доступные ингредиенты.

Бутч, когда ему надоели мои бесполезные метания по лаборатории, кинул на меня чары усиления обоняния и достал широкий черный платок из внутреннего кармана.

— Чистый, — пояснил он, хотя я и так определила это, поведя носом. Платки ему стирали ещё в Столице, у нас совсем другие составы в прачечной — мы используем простой мыльный корень и цветочные отдушки из наших, северных цветов. От его платка пахло настолько же хорошо, насколько плохо от самого Бутча — чем-то горелым, гнилью и при этом сладковатым, пахло так, что почти перехватывало горло. Чары обоняния работали даже лучше, чем я ожидала. — Чтобы усилить одно чувство, нужно блокировать другие. Ещё слух…

— Нет, — сразу отказалась я. Настолько я Бутчу не доверяю, чтобы остаться слепой и глухой в его присутствии. — Только повязка.

Я продолжила искать, осторожно щупая руками ящики, а Бутч откладывал найденное. Бутч больше мешал, чем помогал — его запах перебивал почти всё. С закрытыми глазами я могла точно определить источник запаха — так пахли шрамы на шее менталиста, и, если нос мне не врёт, они уходили на спину, поворачивали, спускались ещё ниже. Похоже пахли проклятия. Старые, въевшиеся, которые как черви, подтачивали энергосистему, приближаясь к сердцевине внутреннего источника. Бутч не был болен, Бутч был проклят.

Мгновений через десять я закончила искать.

— На третий круг не пойдем, — качнула головой я, стягивая повязку. — Тут этого нет.

— У вас впечатляющие запасы. Просто впечатляющие. Отсутствует одна составляющая? — Бутч с интересом рассматривал то, что мы насобирали в пиалу.

— Две. И, понятно, что при реакции в печи состав изменит запах, но все равно, там было что-то ещё…

— Вторая — закрепитель, — Бутч уверенно перебирал флаконы, пока не вытащил один. Вынул пробку, понюхал и протянул мне.

— Похоже. Но последний ингредиент…

— Я знаю последний, — вздохнул он. — Где вы чувствовали этот запах, леди?

— В алхимической лавке, так пахло от леди, с которой мы сегодня имели удовольствие видеться.

Бутч нахмурился, и снова изучил все в фарфоровой чашке.

— Вестник, — наконец выдал он. — Шлите Вестника Магистру Аю. Сообщите, что решили воспользоваться её любезным советом, но найти Шлемник самостоятельно не можете. А он вам очень нужен, леди. И чем быстрее, тем лучше.