— Печать свежая? Не ранее четырех декад?

Щенок моргнул ресницами и облизнул потрескавшиеся губы.

— Ставили здесь, в Керне?

Снова быстрый взмах ресниц. Значит, умелец действительно тут. Менталисты проделали такой путь не зря.

Я кружила вокруг, плела словесное кружево, осторожно, по шажку приближаясь к главной теме, но не выяснила ничего конкретного. Печать ставили тут, наняли здесь же, шантаж — и щенок согласен, не видел — кто, где и как. Мне кажется, он даже не знал, что за артефакт пронес на территорию поместья, за вторую линию и разместил в условленном месте. Тупой исполнитель. Щенок был бесполезен. Теперь я поняла, почему дядя и Луций оставили его гулять — шанс был, пока бдительная девичья команда аллариек не начала свое расследование.

Вопросы кончились — у него и так несколько раз шла пена изо рта и закатывались глаза, сжечь мозги много ума не надо. Я наклонилась поближе, чтобы рассмотреть татуировку на предплечье, и почти дотронулась кончиками пальцев до рисунка, но остановилась, мне показалась, что где-то далеко раздалось едва слышное шипение, и звук, когда чешуя трется о чешую.

Опасность — спину захолонуло привычно, и от мурашек приподнялись волоски на шее.

Опасность. Опасность. Опасность. Не трогать.

Я убрала руку подальше и ощущение прошло.

— Менталист, — вскинул голову Ликас, но тут же помотал головой, нахмурившись, — спальни не покидал.

— Пусть постоянно спит, — я кивнула на тщедушного, и выудила из кармана один из флаконов с зельем. — Пять капель, на утренней и вечерней заре. Пока он в бессознательном состоянии, я подумаю, что можно сделать, и как именно объяснить самоуправство моих аллари дяде.

Фей ничего не ответила. Перед завтраком, ловя в зеркале отражение порхающей по комнате весёлой Нэнс, я выплетала Вестник за Вестником. День был не мой, или утро не располагающее к общению. Аксель — молчал, я прислала ему ещё одну свежую картинку тэту супостата, если он так долго раскручивает Сяо — быстрее порталами перейти в Корпус и сделать всё самостоятельно. Фей-Фей молчала тоже — сообщения доходили, но ни на одно я не получила ответа. Варго тоже так и не прислал мне ответ — если Райдо приедет сегодня, мне нужно точно понимать, как действовать, неужели он всё ещё проверяет эликсир?

Старик By ответил сразу — и написал только одно имя. В патентное бюро с ним в Столице ездил представитель Хейли. Я недовольно отстукивала кольцами по столешнице — нет, я не самая умная, и ошибаюсь гораздо чаще, чем оказываюсь права, но я была готова поставить свою флейту, что это Фейу… Хейли всегда были далеки от алхимических исследований, у них официально даже нормальной лаборатории нет, как и штата алхимиков, другое дело Фейу, но… я ошиблась. И мне это не нравилось.

Слишком нарочито. Куда ни кинь — из всех щелей торчат края белоснежной одежды.

Плюс, к Вестнику By была приложена копия дарственной от Старика — мой, первый в этой жизни, совершенно точно мой кусочек земли в предгорьях. На миг даже стало жаль лишаться её так быстро — все остальное было общим, клановым, родовым, и не было совершенно точно ничего, что я могла бы назвать только своим. Того, что принадлежит только Вайю Блау.

Над последним Вестником я думала долго — поглаживала края наручей, проверяя, вдруг сегодня псаковы браслеты можно снять, анализировала всё, что говорил дядя про маму, но другого выхода всё равно не видела. Если ритуалы Светлых помогли в своё время отцу — помогут и Аксу, и, если не останется другого выбора мне нужно заранее знать, чем придется платить за такую услугу. Дядя сказал, что Хранилище и все дневники в моем распоряжении после Поединка, если я не посрамлю честь и хотя бы один бой из трех сведу к ничьей, а ещё лучше — одна победа из трёх — этого будет достаточно. До этого момента мне нужно думать не об Акселе, а о себе. Я была не согласна, но без дяди мне вход в подземелья закрыт.

Подбирала подходящие слова я ещё мгновений десять, маялась от неловкости — я ни единого слова не отправила Вирту после того, как он пропал, да, Наставник был обвинен, но… и я, и он, и дядя прекрасно знали, что это не более чем очередной запланированный ход на поле. Некрасивая правда была в том, что Виртас был бесполезен для меня на тот момент, поэтому не был удостоен и крупицы внимания. Про заботу речи не шло — Светлый прекрасно мог позаботиться о себе сам, но… я схлопнула пятый по счету незаконченный Вестник, швырнув силой в угол.

— Мисси? — Нэнс отвлекалась от складывания вещей и вопросительно уперла руки в крутые бока. — Случилось что?

— Чтобы ты написала бы Виртасу, Нэнс? Если бы могла написать, — добавила я.

— Ещё бы век не видать его светлейшества, — решительно фыркнула та.

Я расхохоталась, и щелкнув кольцами, наконец-то отправила сообщение. Темная вспышка не успела полностью истаять в воздухе, как мой Вестник вернулся обратно с громким хлопком — целый и невредимый.

— Это не от Виртаса, — пояснила я любопытной аларийке, которая подбиралась ближе, вытягивая шею. — Это мой вернулся.

— Что же это, мисси?

— Вне зоны доступа, — я щелкнула кольцами ещё раз, чтобы проверить — и Вестник снова вернулся назад через доли мгновения. — Мастер Виртас вне зоны доступа, Нэнс. — А это значило, что Наставник… умер. Либо обретался в каком-то очень хорошо экранированном месте по типу гильдейской тюрьмы, или подвалов Управления. Месте, найти которое будет очень сложно, если он сам не выйдет на связь.

Я полюбовалась отражениями широких наручей в зеркале — превосходный контраст с тонкими запястьями-веточками. Контраст силы и слабости. Светлые знают толк в том, как правильно расставить акценты. Если Наставник пропал окончательно и бесповоротно и так и не откликнется, возможно, идея посетить Светлые Пределы не так уж и безумна?

* * *

Дядя с самого утра был задумчив и погружен в свои мысли. Он третий раз поливал медом одну и ту же лепешку и отставлял в сторону, так и не попробовав ни кусочка. Что-то происходит — Вестники сновали и вчера, но сегодня было просто светопреставление — вспышки так и мелькали, причем большинство было от Хэсау.

Я аккуратно промокнула губы салфеткой.

— Мои Вестники Люци возвращаются, дядя. Я посылала ещё вчера, чтобы поблагодарить за подарки, но ни один не дошел.

— Дядя Люци, — задумчиво поправил он меня. — Люциан… занят. — Очередная вспышка Вестника с цветами силы Хэсау расцвела в воздухе. Бутч на ажиотаж вокруг внимания не обращал, наворачивая завтрак. Готовка Маги явно пришлась по душе менталисту. — Из всех… Хэсау, ты больше всего любишь Люциана, не так ли Вайю? Ты всегда выделяла его среди всех, с самого детства. — Дядя схлопнул сообщение и внимательно изучал меня взглядом.

— Очень внезапный вопрос, для завтрака, — я поджала губы. Тема «кого-ты-любишь-больше» мне не нравилась никогда. — Я люблю всех. Люци… дядя Люци… лучше всего понимает меня.