И Федор боялся, что Максим этого не понимает — и что самое худшее, так и не поймет, если первый же залп приведет его к успеху. Ведь он посчитает, что в запасе у него останется и второй, и третий удар, и бесконечная сеть железных дорог, способная доставить носители в любую точку страны — а значит рано или поздно даже самый сильный враг позабудет о своих амбициях и побежит.

Если бы Федору дали время все это объяснить — он бы постарался унять дрожь в руках и поведать, что ранг "виртуоза" — очень, очень разный. И если этого князя, который уже почти потерял честь, связавшись с раскрытым похищением и тайной тюрьмой, пренебрежением сыном и разорением фамилии, способен уничтожить зачарованный снаряд… То в мире существуют такие монстры, что убьют Максима, который в один момент слишком поверит в абсолютное оружие. Монстры — не столь сильные, сколько хитрые и способные переждать падение стали и огня на землю, мгновенно переместившись в безопасное место…

Что ему было делать за сотни метров от схватки, когда невозможно дозваться, ухватить за руку и умолять прекратить, попросив поверить на слово, что должные объяснения последуют?

Младший брат, который верил Максиму, после залпа установок уже не мог переубедить жившего в Федоре старшего аристократа, что где-то тут рядом есть хитрый и коварный план. Поэтому в нем начал действовать будущий глава семьи, который не обязан и не должен отчитываться, когда надо спасти род. Ему виднее, он знает, как лучше — и он взял на себя всю меру ответственности за свой поступок.

Зато его брат не вступит в лабиринт, расставленный судьбой или злым умыслом — пусть сам разбирается с авторством, но пройдет мимо ловушки. Злость, недовольство и даже ненависть в ответ — приемлемо за жизнь и будущее.

Непопулярные меры, сродни болезненной прививке, что заражает человека малым числом вируса, который организм переборет безболезненно для себя и научится превозмогать. Сегодня этой прививкой будет отнятая из-под носа победа, ощущение бессилия перед чужой мощью — как стимул организму стать сильнее. Федор не позволял пробиться в своей душе метаниям и неуверенности, оставаясь главой семьи и не смея думать иначе.

Побеждают только осторожные, хитрые и осознающие собственные слабые стороны. Максим обязан был почувствовать свою слабость — еще и потому один за другим начали гаснуть его щиты от перегрузки, гораздо быстрее, чем должно, пока не остался предпоследний барьер. Семейные артефакты могли украсть и использовать против создателя — а значит мастер обязан иметь возможность выключить и их.

Сейчас с Максимом ничего не случится — Федор уже был рядом и готов прикрывать. Но в будущем может оказаться так, что брат останется один с полуразряженным артефактом — а значит, уже сейчас обязан осознать, что последним барьером должен быть не камень, а личное могущество. Его развитие уже началось, и не должно быть окончено на дежурной технике для сдачи экзамена на ранг — но это знание ценнее, когда осознано самостоятельно, а не привнесено советом, как бы не уважал человек говорившего. Максим ни с кем не собирался воевать, плетя кружева планов и интриг, уцепиться за нить которую даже Федору было не дано, хоть он и чувствовал напряженную дрожь в воздухе от переплетения линий. Но иногда война приходит вне всякого плана, а второй раз хоронить близкого Федор не желал.

Когда же второй залп ракет снова не убьет Черниговского — Самойлов Максим обязан будет вступить в переговоры. В конце концов, у них есть убедительные доводы для этого — когтистые, относительно свежие и размером с гараж. А если их не хватит, то Федор со свитой может просто прогуляться мимо недобитого "виртуоза", и все претензии за его смерть уйдут в Румынию. Да, его будут за это ругать, но…

Но случилось нечто ужасное, и сейчас Максим добивал князя у него на глазах, с ловкостью шулера достав новый козырь из рукава, сияющий теперь в небесах. Козырь, прознав про который станет еще хуже, если Черниговский умрет, а лабиринт, в который вступит его брат, станет до невозможного коротким.

Потому что это уже не дракон Юсуповых — он у них всего один в небе, пусть и огромный. Это новая Сила Крови, способная убить "виртуоза", а значит жить ее владельцу — до момента огласки.

Больше не будет простолюдина, потому что новая Сила Крови означает личный герб — но останется одиночка с небольшой семьей, что не пожелает искать защиты у Шуйских, но которому даже не подумают помочь Юсуповы, способные вмешаться по своей воле.

Ибо раз это не Сила Крови Юсуповых, то им он тоже не родственник — а значит и защиты от них можно не ждать. Скорее, родичи первыми пожелают уничтожить того, сродство со стихией которого выше, чем у них — иначе в один день он запрет им "небо", а какой-нибудь из старых врагов вырежет резко ослабевший род. Максим хороший и этого не сделает? Юсуповы не готовы будут в это поверить — отцы и матери своих детей и заботливые дети своих престарелых родителей, желающие любой ценой и немедленно устранить нависшую над ними угрозу. Тем более, что цена ей — всего одна жизнь.

А ведь было еще одно в списке последствий, подумав о котором Федору становилось просто дурно.

Слишком много горя от победы, которую все вокруг так ждут.

— Я хочу видеть отца. — Глухо произнес Федор.

Близкий грохот поглотил его слова, но те, кто обязаны были слышать — синхронно повернули к нему лысые черепа с равнодушными глазами.

— Вы слышали, вечные.

Они не умели спорить и сомневаться. Упали расстегнутые кожаные куртки на землю, обнажая свободные руки с тяжелыми браслетами на них.

Повинуясь резкому движению кистей, браслеты слетели с запястья, оставшись зацепленными в ладони. Еще одно резкое движение, исполненное функциональности — и браслеты подлетели ввысь до уровня двух метров; верхние замерли, оставшись в воздухе, остальные застывали чуть ниже, образовывая широкую арку.

Действие прошло мимо внимания всех остальных, слишком увлеченных медленной гибелью природного князя. Но когда свита стала рвать реальность, проделывая сквозной тоннель по прямой до земель Румынского княжества и деловито наживляя сотни километров пути на нити Силы, продетые сквозь кольца, своей волей стягивая ими разрывы пространства, в которых виделись оборванные трубы и металлоконструкции; чернота давящей с боков и сверху земли; темная вода подземных озер и рек, стремящаяся вырваться через рану в реальности; скальная порода, никогда не видевшая белого света — именно в этот момент всех присутствующих продрало холодом и неприятным предчувствием по позвоночному столбу сверху и до самого низа, оставшись маятным чувством неуверенности внизу живота — у всех, кроме юноши, держащего волю драконов всего на одном сопернике и не давая их ярости разорвать всех остальных.

Нити Силы, визуально видимые коричневыми тросами, вдетыми в бронзовые кольца, сшивали складками сотни горизонтов между арки у преддверия Уральских гор и той что была у подножия Карпат. И двум бесстрастным исполнителям было наплевать, что станет, когда связи исчезнут, и рухнут пласты земли в проделанную дыру, вызывая обрушения и землетрясения.