– Мне без разницы, что он подумает, – перебила Дива. – Никуда не пойду. Не пойду!

– Он должен думать именно так, как мы только что обговорили…Ведь в противном случае исход может оказаться плачевен. Вдруг дядя решит, что его племяннице нужна помощь…Вдруг он пожелает прийти сюда и спасти дочь своего брата из рук «врага»…И чего доброго, еще порассудит, что стол Гостомысла перешел к нашему князю незаконно. Последствия таких мыслей трудно даже вообразить…Нужно пожалеть дядюшку…

– Так ты пришел сюда из жалости к моему дядюшке? – настроение Дивы было и без того паршивым. А тут еще Арви со своей принудиловкой! Снова ей надлежит что-то изображать, выдавливая из себя улыбку.

– Почему княгиня во всем ищет подвох? – Арви сцепил руки за спиной и качнулся на мысках.

– Потому что он во всем и есть! – огрызнулась Дива. Еще неделю назад все было прекрасно, а уже сейчас ужасно! Впрочем, она ведь, кажется, дала себе слово, что, несмотря на уныние, станет вести себя, как подобает княгине. Будет делать то, что требуется для достижения цели. Хотя, вроде как, делать особенно нечего. А главное, она уже не рассчитывала на удачу и в душе приготовилась к самой неприятной развязке. И стоит ли сейчас пытаться спасти то, что уже почти улетело в пропасть? Может быть, мудрее бросить все как есть, и затвориться от забот в этом самом тереме?!

– Как бы там ни было, любимая жена князя должна явить себя на свет…– подытожил Арви.

– Странно, что ты пришел сюда, – у Дивы из головы не шла Вольна.

– А княгиня желает, чтобы вместо нее послов встретил кто-то иной? – ехидно поинтересовался тиун.

– Я желаю, чтоб меня оставили в покое! – гаркнула Дива. – Не стану лицемерить! Сам выходи к ним!

– Княгиня должна осознавать, что это не мое желание. А распоряжение князя, – погрозил Арви.

– Как ты смеешь врываться ко мне в такой день с оскорблениями?! – Диву крайне возмутило, что тиун вздумал пугать ее именем князя. Словно сама по себе она никто! – В день, когда я скорблю по отцу?! Пошел прочь! Прочь!

****

Дива подошла к выбеленной стороне печи, наполовину выглядывающей из стены и обогревающей опочивальню без дыма и золы. Сама топка находилась в соседнем помещении, где Рада время от времени подкладывала дрова. Приложив ладонь к камням, Дива вздохнула. Печка почти остыла. Теперь понятно, почему здесь так неприютно. Хотя…Может, не печка виной тому.

На улице моросил дождь, хотелось спать. Дива недавно проводила Росу, с которой они поминали отца и предков их дома. Она уже собиралась затвориться в опочивальне, как в горницу вдруг влетела Рада. Служанка хотела что-то сказать, но тут же за ее спиной возник князь. Отстранив помеху с дороги, он вошел.

Стоящая спиной к двери Дива не заметила его появления. Потому продолжала вести себя непринужденно, полагая, что она по-прежнему одна в своих покоях. Платочком она утирала слезы, бегущие по ее щекам. Ее плечи то и дело вздрагивали. Шелковые волосы играли золотистой волной при каждом вздохе.

– Дива…– Рёрик собирался спросить, как она смеет отказываться от встречи с послами, на которую ей велено отправиться. Однако вместо этого его отвлек совсем иной вопрос. – Почему плачешь? Тебя кто-то обидел?

Дива обернулась. Прошло несколько времени прежде, чем она смогла унять сбивающийся голос.

– Это невозможно, ведь князь рядом со мной, – пряча подступившие слезы, Дива отвернулась в сторону.

– Тогда в чем дело?!

– Ни в чем, – Дива всхлипнула, ласково погладив свой живот, словно ища в нем поддержки. – Разве у меня есть причины горевать…Видеть моего князя – это уже сущий праздник.

Рёрик вздохнул, о чем-то подумав. Но свои мысли озвучивать не стал.

– Арви сказал, ты отказываешься встретиться с посланниками, – произнес Рёрик, опершись на косяк в ожидании ответа. Он сейчас походил на хищника, замершего перед нападением на жертву. Собирался ли он наброситься на нее из-за каких-то послов? Ему временами становилось жаль ее. Жаль ее и сегодня. Но если она осмелится идти ему наперекор, то слезы ей не помогут. И он уже не будет так добр.

– Этот Арви…– Дива потерла глаза ладошками.

– А чего он? – нахмурился князь.

– Лучше бы его вовсе не было…– в сердцах бросила Дива. Но потом добавила кротко, – впрочем, он тиун. Я, наверное, не должна жаловаться…

– Не должна, – подтвердил Рёрик с одобрительной улыбкой. Ее ответ ему понравился. Ему вообще нравилось, когда все добро и спокойно, никто не перечит и не спорит с ним.

– Я готова встретиться с послами, – неожиданно согласилась Дива. – Ради моего князя я и не такое сделаю.

****

Арви сидел за столом в гриднице с торжествующей ухмылкой. Несмотря на то, что он порядочно намерзся, и кафтан его местами отсырел, он был в отличном расположении. Он представлял, какую взбучку сейчас получит Дива по его умелому наущению. Он ведь не пощадил ее, рассказывая князю, как дерзновенно она отказалась выполнить распоряжение, ей направленное, и как высокомерна и заносчива она была.

Лишь только последний глоток согревающего сбитня усладил тиуна, порог переступил Рёрик. Увидев, как суров князь после разговора с супругой, Арви просиял, полагая, что его упования воплотились в жизнь.

– Арви! – обратился Рёрик к тиуну резко. – Я хочу знать…Почему она плачет?!

– Только боги ведают, отчего женщины плачут…– незаметно убрав баклагу со сбитнем под стол, Арви поклонился. – Вероятно, им время от времени необходимо чувствовать себя очень несчастными…

– Иными словами, ты не знаешь причины, – Рёрик смерил Арви каким-то странным, как показалось тому, чуть угрожающим взглядом. – Что ты вообще тогда знаешь?!

Арви немного удивился тону, с которым все это ему было сказано. До сих пор Рёрик всегда оказывался доволен службой своего тиуна, включающей в себя, в том числе, его осведомленность о многих вещах.

– Я могу лишь предположить, что слезы княгини связаны с особым сегодняшним днем…– не растерялся Арви, почуявший, что сейчас не следует давать князю повода для недовольства. Он в том опасном расположении, когда может разодрать собеседника из-за пустяка. Впрочем, это опасное расположение непреходяще. – Днем поминовения пращуров…

– Сегодня?! – Рёрик удивленно нахмурился.

– Точно так, сегодня…– подтвердил Арви. – Надо думать, княгиня изволит горевать по отцу…– осторожно предположил Арви. Он не знал, как князь отнесется к этой мысли.

Водворилась тишина. Рёрик о чем-то задумался. Надо полагать, о Гостомысле, каковой отправился к прародителям раньше срока…Воспользовавшись паузой, Арви решил не тянуть и подступить к главному.

– Это, безусловно, почитаемый всеми славянами день…Однако…– Арви заметил, как Рёрик сдвинул брови после слова «однако». – Однако княгиня Умила распорядилась ясно: по Гостомыслу не должно быть скорби…– Арви решил не упускать шанса и все же натравить Рёрика на Диву. – Ведь оплакивать старого князя – это все равно что отвергать нового…– рассуждал Арви совсем также, как перед этим Умила.