– И что же вы ответили Эй… то есть, мисс Купер?

– Я говорю, – живо откликнулась девица, – все эти кружева и рюши – прошлый век! А Эйлин…

Дюк смотрел в серьезные карие глаза и думал: Не крокодил. Совсем даже нет. Щиколотки тонкие, их видно, когда по улице несется – темперамент, между прочим. Определенно недурна. Вам бы, мисс, не кружева и рюши, а выражение лица приобрести, вот это я понимаю, это была бы покуп…

– А я говорю, попробовать совсем не вредно! – перебила мисс Купер как раз тогда, когда несчастный М.Р. уже изготовился с честью выйти из неловкого положения.

– М-да, правда, – промямлил Дюк, но тут, к счастью, подъехал экипаж, и из него выскочил Д.Э. Саммерс.

– О, вот и он! – Дюк вскочил, чтобы пожать компаньону руку. – Рад вас познакомить с моим другом Лансом Лаудом, мисс…

Он улыбнулся изо всех сил.

– Зои Грейвс, – представилась незнакомка с зеленой лентой. – Но мне нравится, когда меня называют Натали.

Девушки посмотрели друг на друга. «Этот, про которого ты говорила?» – «Этот самый!»

– Очень приятно, мисс Грейвс, – пробормотал Д.Э. и упал на стул.

Под ладонью М.Р. лежала газета. Джейк успел увидеть фамилию «Эдисон», разобрать «кинематограф», «союз патентодержателей» и «монополизация».

Дюк поспешно скрутил газету трубкой и убрал во внутренний карман пиджака. Джейк изо всех сил сигналил компаньону взглядом, но тот упорно делал вид, что слепой, глухой и вообще идиот от рождения.

Подошел официант.

«Вот оно, опять», – барабаня пальцами по столу, подумал Джейк.

Он поймал единственный, но очень выразительный взгляд из-под черных бровей компаньона и барабанить перестал.

– Опять этот союз патентодержателей! Всю музыку нам испортили! Ладно, газетчики еще бегают, а лишние десять центов нам все равно не помогут – мистер Эдисон постарался. Но какой вы, однако, гад, сэр!

Д.Э. посмотрел на компаньона. Чертовски кстати посмотрел: то, что осталось в кармане М.Р., было достойно жалости.

– Мятный ликер, – улыбнулась Эйлин.

Ее подруга выражала лицом муки.

«Воспитания строгого», – отметил про себя Д.Э. Саммерс.

– Ну-ну, продолжайте, – ответил иронически Фокс.

«От мужчин только цветы и конфеты. И ни того, ни другого, что ты будешь делать! Думала, что неприступность сделает из нее королеву, испортила характер, теперь потихоньку изучает брошюру миссис Адамс с подружкой. Ну, что тут скажешь. Перед нами картинка номер, по-моему, шесть, страница двенадцать: «взгляд мечтательный и задумчивый». Так, вогнала в краску. Допялился. Теперь уже самому придется стать задумчивым и мечтательным, пока уши приличного цвета».

Д.Э. улыбнулся себе под нос – как бы рассеянно, и потер подбородок. Мисс Грейвс заулыбалась тоже – стеснительно. Дюк проследил направление взгляда компаньона: в доме, выходящем окнами на Хайленд-авеню, мыла окно, стоя на подоконнике и подоткнув платье выше колен, чья-то горничная. Дюк поспешно сделал Д.Э. бровями и вперил взор в облака. Джейк моргнул и последовал его примеру.

«В кафе вас, мисс Грейвс, вас приглашают редко, – продолжал размышлять он. – По пальцам пересчитать можно, сколько раз это было. А мучаетесь вы потому, что вам, во-первых, хочется чего-нибудь этакого, взрослого и порочного. Вроде абсента. Но притом и публичной девкой нужно не показаться – крепкие напитки пьют только шлюхи, и на вкус дрянь, правда? А гоголь-моголь – только маленькие девочки на Рождество. Ну, и в-третьих, как бы так не ввести возможного ухажера, то есть, меня, в конфузный, не способствующий приглашениям на свидания, расход. Вам наверняка больше всего подойдет лимонад, тут вы были бы и спокойны, и довольны. Но тогда я буду выглядеть жлобом. Нет уж, девушки, разбирайтесь сами».

– Кофейный ликер, – подсказала мисс Купер.

– Мятный, кофейный и виски «Рики» два раза.

Джейк повернулся к компаньону.

– Что интересного пишут газеты?

– Газеты? Интересного? – комически испугался Дюк, сверля компаньона твердым, зрачки в зрачки, взглядом. – Что там интересного-то? Праздник мускусной дыни или благотворительный обед, который дала на прошлой неделе миссис Старая Клешня, председательница Общества Скрипучих Корсетов?

– Ну, зачем же, – компаньон светски улыбнулся. – Вот, например….

Но его перебила мисс Грейвс.

– Мистер Лауд, вы, наверное, любите стихи? – спросила она. – У вас такой взгляд…

– Какой? – Джейк схватился за свой стакан.

– Задумчивый? – предположила Эйлин.

– Вдохновенный, – ответила подруга.

«Часа два по Сити-парку. Нет, час. Два мне не выдержать. Потом какая-нибудь скамеечка в тихом месте, под кустами, с которых за шиворот сыплются лепестки и голова болит от запаха. И тут уж до темноты. Фонари, вздохи и китайская пытка “придумай, что сказать”».

– Нет, – коротко ответил Д.Э. Саммерс. – Простите, барышни, мне пора.

– Как пора? – чуть не заплакала мисс Грейвс. – Вы же только что пришли!

– И до свадьбы ни-ни. Так, что у нас есть? Сорок центов. Хватит, если игра будет короткой. А если повезет встретить Макса, так он и вовсе должен мне партию!

И бессердечный тип встал, с трудом скрывая облегчение.

– Дела, увы, дела! Страшно много дел. Не огорчайтесь, мисс, вас ждет Париж и модные салоны.

Он склонил голову в прощальном поклоне.

– Удачно провести вечер!

Р.Т. Козебродски тоже поднялся и джентльмены отошли на минутку, Ланс Э. Лауд передал компаньону газету, потом что-то, что тот небрежно сунул в карман брюк, и так, с руками в карманах, слушал. Потом кивнул, хлопнул мистера Лауда по плечу, кивая на столик, и тот удра… ушел.

– Эти поэтичные натуры такие застенчивые! – со всем возможным пафосом произнесла Эйлин. – Такие скрытные! Не переживай, Зои, он еще может вернуться. Он так иногда делает. Прибежит, посидит с четверть часа – и убежит. Потом снова. И опять. Вечно где-то носится.

– Да, – с озабоченным лицом, – подтвердил Реджинальд Козебродски. – Надеюсь, у него это пройдет. Когда-нибудь.

– Ничего не понимаю, – пробормотала мисс Грейвс. – Как-то это все странно.

– Конечно, странно! – согласился Р.Т. Козебродски. – Клянетесь хранить в секрете то, что сейчас услышите?

– Еще бы!

– Конечно, клянемся.

– Ну, только точно, никому не говорите!

Р.Т. понизил голос до таинственного шепота. Все трое сдвинулись за столиком.