тяжёлые железные шкафы у стены, теряющиеся в полумраке – окон в лаборатории не было.

Не желая тратить время на поиски выключателя (алхимические светильники под потолком, конечно же, поджигались электрической искрой, но вот откуда – вопрос отдельный) Анна просто зажгла маленького колдовского «светляка» щёлкнув пальцами. Бирки на шкафах глянцево засияли жемчужным лаком: «огонь», «земля», «эфир», «металлы», «воздухи» – всё, как положено, по полочкам и категориям. Теперь бы ещё немного удачи...

Поиск необходимых ингредиентов занял у неё минут десять: большая свинцовая колба с алхимическим купоросом, деревянная коробка с «нигредо астериск», бутыль «чёрной воды» и тяжёлый прозрачный сосуд с двойными стенками, в котором плескалась королевская кислота.

Анна уставилась на всё это добро, стоявшее на одном из лабораторных столов, и задумалась.

Потащить всё это через главный выход не было никакой возможности. Задняя дверь тоже была затянута алой «паутиной» – Анна уже проверила. Бросать всё это со второго этажа, и пусть Рюм с Пьером ловят? Ну, тогда можно делать ставки на то, что случится раньше: Рюм разлетится на куски от взрыва «нигредо астериск», или Пьер расплавится в лужу, повредив защитный кожух баллона с кислотой.

А, была не была.

Анна сложила пальцы в открывающий знак и прошептала формулу, тщательно «вычерчивая» голосом нужные обертоны – боевое колдовство никогда не было её коньком.

Сработало. В эфире заклятье выглядело красиво: облачко фрактального сияния бесконечно реплицирующее само себя в приятном карамельном свете. Так блестят шары на новогодней ёлке, отражая в своих пузатых боках дрожащие огоньки свечей – выключи свет, и можно смотреть бесконечно, затаив дыхание, а за окном пусть воет снежная буря.

Заклятье ударило в стену, и с шипением начало прожигать в ней дыру. Секунда, две, пять, и кирпичная кладка с хрустом взорвалась, вывалившись наружу. Запахло серой, фосфором и палёными деревяшками.

Звук, однако, получился прямо-таки неприлично громким, куда громче, чем рассчитывала Анна. Она втянула голову в плечи, осторожно осматриваясь, но эфир был пуст и тих. Гидра то ли настолько обожралась, что дрыхла и ничего не услышала, то ли полностью полагалась на свою сигнальную «паутину».

Зато Рюм с Пьером всё прекрасно услышали: оба жандарма немедля образовались перед дырой, проделанной заклятьем – оба хмурые, решительные, с револьверами наголо, но всё равно перепуганные. И эта смесь отваги и ужаса на двух мужских лицах была, с одной стороны, жуткой, а с другой, до того комичной, что Анна не выдержала, и громко рассмеялась.

- Вы чего? – Пьер недоумённо опустил оружие и вытаращил глаза. – Чего смешного-то? И зачем вы стену разваляли? Через двери было не проще?

- Не проще. – Анна снова захохотала, давясь воздухом и изо всех сил зажимая рот ладонью. Она просто ничего не могла с собой поделать.

- Мда. – Пьер Артисон вздохнул и комично поцокал языком, – наша колдунья всё-таки рехнулась. С чем нас и поздравляю... Вы нашли то, что искали?

- Да, да, нашла... Простите... Вот. Я понесу кислоту, а вы – всё остальное.

Помощник главного жандарма, как оказалось, проявил недюжинную предусмотрительность: он снял со спины то, что Анна поначалу приняла за некий странный бронированный жилет, разложил на земле, дёрнул за пару вощёных шнурков и – оп-ля! – «жилет» превратился в большой квадратный рюкзак, в который отлично поместились все ингредиенты (кислоту девушка туда пихать наотрез отказалась). Рюм одобрительно посмотрел на Пьера; всё же, несмотря на разъедавшую его душу вину и подспудную ненависть начальник жандармерии Серных холмов явно испытывал к своему приемнику чувства близкие к отеческим. Анна вздохнула, и в очередной раз подумала, что все люди – полные и абсолютные клинические психопаты.

С минуту они постояли, вслушиваясь в мерный шелест ветра, что становился всё горячее; солнце быстро поднималось по пыльно-синему небу, обещая очередной адовый денёк, но так ничего подозрительного и не услышали. В эфире тоже была тишь да гладь, и только огоньки призрачных силуэтов всё так же сновали по улицам, снимая шляпы, здороваясь, кланяясь... Анна пожала плечами, махнула рукой, и они двинулись в обратный путь.

...Позже, неоднократно прокручивая в голове этот короткий поход, Анна пришла к выводу, что подвела их, всё же, самая банальная потеря концентрации, преступное и опасное расслабление. Видимо, они решили, что раз уж путь к аптеке оказался таким лёгким, то обратный путь будет и того легче.

«Паутинку» Гидры задел Рюм. Одинокую неприметную алую нить, которую все они благополучно миновали ранее, и которую Анна не заметила, а, точнее, заметила в самый последний момент.

Она даже не успела открыть рта: сапог главного жандарма коснулся «паутинки» и прошёл её прямо навылет.

Девушка ожидала всякого, но только не такого: нить ослепительно вспыхнула, полыхнув видимым лишь ей огнём, а затем...

- К РАТУШЕ БЕГОМ!!

Анна заорала так, что ни у Рюма, ни у Пьера не возникло ни единого вопроса. Они молча переглянулись, и рванули с места, точно заправские спринтеры.

Вот только было уже поздно.

На такой «глубине» эфира Нелинейная Гидра выглядела как маленькая сияющая пирамидка, из которой во все стороны тянулись тонкие нити, похожие на раскалённую проволоку. Это, в какой-то степени, и была раскалённая проволока: «лучи» существовали в мире физических форм и легко могли превратить эти самые формы в обрезки за несколько секунд.

«Какой, однако, дивный свет, – отрешённо подумала Анна, пытаясь бежать, – яркий и чистый. У него оттенок первого весеннего солнца упавшего на талый снег... Твою мать, да соберись ты!»

Двигаться было тяжело, словно во сне; руки и ноги, казалось, увязали в воздухе, как в болотной тине. Шаг, вдох, ещё шаг, поднять ногу, согнуть в локте руку, ещё один маленький шажочек...

А вот Гидра ни в чём таком не увязала, и вообще не испытывала ни малейших трудностей с перемещением в пространстве. Секунда, и Другая уже пронеслась мимо аптеки, ещё секунда, и её лучи-лезвия открылись лепестками жуткого, но по-своему красивого цветка, ещё секунда, и вот она уже здесь.

Им не оставалось ничего, кроме как принять бой.

Анна с размаху упалана колени, выбросила руки ладонями вперёд, и ударила Гидру кинетиком.

Самое быстрое и самое простое заклятье из всех возможных: просто удар наотмашь. Ни на что другое просто не оставалось времени; это был не акт отчаяния, а то единственное, что Анна как колдунья могла в данный момент предпринять.

Поразительно, но кинетик подействовал: Гидра, уже чертившая своими лезвиями пылевые дорожки на земле, остановилась и с шумным хлопком