Эх, как говориться, «дай то Бог нашему теляте да ихнего медведя заломати»! Если бы не проклятый ядерный заряд! Вариант был неплохой, но Дмитрию пришлось его отбросить. Согласно расчетам разработанной российскими специалистами программы, которая стояла не только у Мак'Грегора, но также и в боевом компьютере СБК Дмитрия, взорвав ядерный фугас, Ирландский Монстр с вероятностью от 87 до 92% мог разрушить ведущие к выходам тоннели. А значит, похоронить в них Дмитрия и, скорее всего, уничтожить артефакт. Но пока Мак'Грегор не спешил реализовать такой план.

Похоже, он рассчитывал не только перехватить у Дмитрия реликвию, но и суметь оторваться от бойцов «Стоящих у Престола» и уничтожить ее уже без того, чтобы жертвовать ради этого своей жизнью. С точки зрения Одинова, окажись он на месте Мак'Грегора, такое поведение было ошибкой. Но сейчас Дмитрий только радовался самоуверенности своего врага: она давала ему пусть очень маленький, но шанс суметь спасти артефакт. А может быть, и спастись самому. Хотя последнее было уже из серии ненаучной фантастики. Поэтому Дмитрий лишь добавил скорости, наблюдая на встроенном в забрало шлема тактическом дисплее, как Ирландский Монстр уверенно идет по оптимальному маршруту перехвата.

(строчка из песни группы «Ленинград»)

Они встретились на небольшом перекрестке площадью примерно в шесть квадратных метров. Здесь сходились сразу три подземных разветвления. Оба знали о присутствии друг друга и каждый оценивал боевые кондиции своего противника достаточно высоко. Поэтому никаких попыток сыграть в рефлексивную игру типа «я знаю, что ты знаешь, что я знаю, что…», не было. Оба непримиримых врага сделали ставку на прямое столкновение.

Два силуэта, размазанные от скорости и действия камуфлирующих систем их боевых костюмов, вылетели навстречу друг другу из двух перпендикулярных тоннелей. И сразу же на стены пещеры обрушился кинжальный огонь. Прошивая коридоры, пули отскакивали от каменных стен. И поэтому кроме прямых попаданий нужно было также остерегаться и рикошетов.

Уве стрелял одновременно с двух рук из пистолетов- пулеметов ХЕКЛЕР- КОХ МП- 5 «КУРЦ» и размещенного, как оказалось, в плечевой турели его боевого комбинезона ПП «Глок- 19». Дмитрий, задействовав фиксирующие возможности СБК, стрелял, держа в правой руке G- 36, а в левой пистолет Steyr M- Series. Несмотря на сложные маневры уклонения, в таком небольшом пространстве, насквозь прошиваемом пулями, невозможно было полностью избежать попаданий. И оба противника все — таки оказались сбиты на землю ударами выпущенных практически в упор пуль. Впрочем, это их не остановило, и они продолжили стрельбу уже лежа.

У Дмитрия патроны в пистолетной обойме кончились раньше, чем у Мак'Грегора в его «Глоке». Зато магазины пистолетов — пулеметов у обоих бойцов опустели практически одновременно. Противники стремительно перекатились навстречу друг к другу, рассчитывая ногами выбить оружие из рук врага, и при этом успеть также перезарядить свое оружие. И каждый по — своему преуспел.

Уве вынужден был для перезарядки бросить один из своих «курцев», а Дмитрий по этой же причине бросил свой «стайр». Поэтому удар Дмитрия выбил из правой руки Мак'Грегора зажатый там сдвоенный магазин (значит Уве такой же врожденный левша, как и я, отметил Дмитрий). Удары же Ирландского Монстра выбили у Дмитрия его G- 36. В любом случае, теперь никто из них не успевал перезарядить оружие снова. И началась рукопашная.

Дух, или «центр внимания Я», Дмитрия «вышел» из его тела, и он увидел происходящее, словно со стороны. «Как зеркало — отражает все, но ни о чем не думает», — пришло в голову Дмитрию сравнение. И он начал воспринимать свое тело не как физическую субстанцию, а как сложную композицию энергетических потоков.

Уве атаковал его ногой сбоку в корпус. Дмитрий «снял» удар. И, почувствовав энергетический поток движения Уве, затянул его на себя и вбок. Уве упал, но мгновенно перекатом разорвал дистанцию и, выполнив «восходящий геликоптер», вскочил на ноги.

Темп боя нарастал. Но, спустя всего несколько секунд, которые бойцам показались минутами, схватка прервалась. Оба противника успели понять, что надетая на каждом из них «боевая шкура» делает любые приемы малоэффективными. Впрочем, «боевой прикид» Дмитрия был получше, поскольку он сумел снять все удары и захваты Уве, а тот все — таки пропустил пару ударов Дмитрия, которые, как Одинов четко почувствовал, все‑таки «пробили» защиту и несколько потрясли Ирландского Монстра.

Теперь противники внешне неподвижно стояли в трех метрах друг от друга и молчали. И лишь их боевые компьютеры и мозги в это время пытались просчитать различные варианты бросков, чтобы поднять с земли оброненное оружие или продолжить бой врукопашную. Так прошло еще несколько секунд.

Молчание нарушил Мак'Грегор, совершенно спокойно и даже несколько насмешливо произнеся на чистом русском:

— Я уже активировал ядерный фугас. И сейчас до взрыва осталось всего девяносто семь секунд. Поэтому любое твое сопротивление бесполезно. Даже если ты сумеешь за это время полностью обездвижить или убить меня, что, впрочем, маловероятно, ты все равно не успеешь отключить таймер детонатора или выбежать из пещеры. Ты проиграл! Поэтому я, Уве Мак'Грегор, предлагаю тебе сделку — ты сам отдаешь мне артефакт, и я ухожу, не инициируя подрыв ядерного фугаса. И не уничтожая таким образом тебя и тех твоих коллег, которые уже проникли в пещеру. Иначе вы все умрете. Причем умрете напрасно, так и не сумев выполнить вашу главную задачу — спасти от уничтожения артефакт. Даю восемь секунд на размышление. Иначе продолжим бой. Отсчет пошел!

Дмитрий физически ощущал, как тянется через его сознание отведенное Ирландским Монстром время. Спустя три секунды Одинов заговорил. Но не на русском или английском. А совсем на другом языке.

Вторая осознаваемая живым существом структура, после движений, — это речь. В широком смысле этого слова. И Дмитрий в совершенстве владел техникой из специальной прикладной психологии, в которой использовались принципы отражения архетипических символов бессознательного в языке. В ней для воздействия на людей, животных и даже некоторые с бытовой точки зрения «неживые» объекты применялись общие для всех ныне существующих языков древние «праязыковые» структуры (некоторые комбинации звуков, слоги и корни тех или иных слов). Такие структуры наиболее точно, полно и без искажений «переводят» некие образы «внутреннего языка бессознательного» в восприятие практически любого человека, независимо от того, на каком языке он говорит. Понятны они и животным.

Дмитрий же, благодаря полученной им во время двух Посвящений и Инициаций информации, знал также, что все «праязыковые» конструкции являются ничем иным, как осколками древнего языка, когда — то общего для всего человечества. Это был язык гиперборейцев и атлантов до их раскола. Удивительный язык, призванный максимально полно отражать мысли собеседников и передавать малейшие оттенки их образного строя и эмоционального состояния. В результате чего на этом языке нельзя было врать! Поскольку собеседники сразу это понимали и чувствовали!