центре залы. Инстра подавила инстинктивное желание разбить его. Подошла, подняла, повертела в руке. Магии от него почти не ощутила. Так, остаточную. И все равно решила, что можно передать его магам Дома на изучение. Вдруг найдут способ активировать через него портал туда, куда утащили сокровища и жриц? А до этого велит группе бойцов стеречь камень — на случай, если вдруг вновь откроется портал и из него кто-то вылезет.

— Ты ведь говорила, что Джеггреда убили, — пробормотала Лледрит.

— Его действительно убили.

Так, по крайней мере, говорил Сорнтран. Но Инстра же тогда не просто поверила ему на слово — она копалась в его воспоминаниях, она видела, как сын Лледрит, видимо, околдованный Зееритом, напал на Сорнтрана и как тот, защищаясь, прожег огромную дыру в его груди черными лучами. Потом проверил сердцебиение, убедился, что мертв. До этого Джеггред успел проткнуть его отравленным кинжалом. А ведь Инстра так и не узнала, откуда юнец взял этот яд.

— Либо твоя информация не совсем точна, моя драгоценная, либо… получается, этот Зеерит и правда умеет… ну… воскрешать?

Инстра развела руками.

— Поганец не только вернулся из мертвых и встал на сторону нашего врага, но еще и обокрал нас. Просто потрясающе. — Лледрит с нескрываемым раздражением пнула валяющийся под ногами манекен, на которой когда-то был комплект брони. Будь он легче, от удара такой силы отлетел бы на довольно солидное расстояние. — Увижу снова, своими руками придушу.

Инстра отрешенно подумала, что все могло быть иначе, если бы она раньше заполучила власть в Доме и начала создавать такие условия, чтобы никому из подчиненных не хотелось предавать ее. Конечно, чтобы внушить Лледрит уделять время не только дочерям, но и сыну, власть не нужна была. Но тогда Инстра и сама была молода и глупа и вряд ли могла такое посоветовать.

Впрочем, если дело в чарах Зеерита, а не в личном выборе Джеггреда, то, возможно, юнец бы все равно не устоял, даже если бы у него была самая заботливая на свете мать и если бы он чувствовал себя здесь ценным и нужным.

— Поганец, конечно, знал, где искать все самое ценное. Но как он смог сюда попасть? — Лледрит подошла к двери, осмотрела ее. — Проклятая дверь была под несколькими защитными чарами! Куда они подевались?

Инстра тоже хотела знать ответ на этот вопрос. Дверь и правда была зачарована — лично ею в том числе. Была. Теперь никаких чар на ней не было. Гипотетически, конечно, любые чары можно снять. Но для этого потребуется немало времени и серьезные магические способности. У Джеггреда, насколько было известно Инсте, магии не было, да и времени в запасе было не так уж и много.

Выйдя, Инстра осмотрела и дверь в свои покои. Такая же ситуация — чар нет. Осторожно вошла, посмотрела по сторонам, прислушалась. В приемном помещении никого. Тишина.

— Подожди здесь, я пойду первая, — в локоть впились ногти Лледрит. В мыслях — желание уберечь подругу от возможной опасности.

— Пойдем вместе, — Инстра высвободила руку и прошла вперед. У нее по-прежнему хороший запас магических сил, и ей никто не страшен, особенно какие-то оборванцы, пробравшиеся в ее покои. Там и красть-то особо нечего — все дорогое и зачарованное было в сокровищнице.

В приемном помещении все выглядело нетронутым. Но когда они вошли в святилище, сердце Инстры, кажется, на какое-то время остановилось. Алтарь расколот на две части. А статуя Богини… Голова лежит возле порога, рядом — обломок паучьей ножки. Под левой стеной — рука. Не все пальцы на месте. У двери напротив — кусок торса с одной грудью. И множество гораздо более маленьких осколков — по всему помещению.

С трудом оторвав взгляд от головы статуи, — в каменных глазах, кажется, были упрек и неодобрение, — Инстра посмотрела на Лледрит. Жрица молча уставилась куда-то вдаль. Лицо, обычно очень подвижное, выразительное, застыло, и все эмоции исчезли. Даже мысли как будто замолкли. Полная тишина.

— Нам конец, — прошептала она чуть погодя и повернулась к Инстре. — Если Богиня лишит нас своего покровительства, нам конец.

***

Паук в общих чертах рассказывал о происходящем во внутреннем дворе Дома. И все же Сорнтрану стало немного не по себе, когда он увидел все своими глазами. Земля под ногами красная. И много, очень много тел. Рабы под руководством нескольких бойцов Дома разбирают их, перетаскивают и складывают в две кучи. В одной свои, в другой чужие.

Быстро осмотревшись и оценив обстановку, Сорнтран повернулся к стоящим за спиной бойцам и жестом велел идти в бараки. Покидал крепость с десятью бойцами, вернулся с семнадцатью: шестеро тех, что изначально вышли вместе с ним, еще шестеро из отряда Данвана — остальные погибли вместе с самим Данваном, — может, этих бы тоже убили, если бы Сорнтран и его ребята не подоспели на помощь; еще пятеро скаутов, которых встретили у ворот.

— Госпожа захочет услышать о том, что мы узнали, — один из скаутов замешкался.

— Я ей все передам, — сказал Сорнтран холодно. — Отдыхайте и ждите дальнейших указаний.

Бойцы разошлись, Сорнтран же направился в сторону главного строения. Сидевший на ступеньках центрального входа Налфейн, — все еще в одних штанах, без рубашки, — заметив его, сразу поднялся и подошел. На вопросительный взгляд ответил:

— Пленник в темнице. Упрямый малый, аж несколько раз пытался бежать, даже в том тесном проходе, — скаут усмехнулся. — Ему этого, конечно, не удалось. Он сейчас… это… ну, немного потрепанный, но, в принципе, живой.

Сорнтран кивнул. Живой — это хорошо. Можно будет допросить и узнать много полезного.

В коридорах главного строения рабы также убирали тела. Здесь за ними присматривали уже не бойцы, а несколько младших жриц, в числе которых была и Миззрима.

Двери и в сокровищницу, и в покои госпожи были распахнуты. Быстро заглянув в сокровищницу, — Сорнтран видел ее впервые, — он заметил нескольких женщин, раскладывающих предметы по полкам. Одна стояла посреди комнаты с небольшой книгой в руках и что-то в нее записывала. Многие полки пустовали. Стенды и манекены для доспехов — тоже.

Либо сокровищница здесь