и провел некоторое время в тюрьме. Он вступил в масоны, переехал в Париж и назначил себя Великим Кофтом египетского масонства; он заверил сотню легковерных, что нашел древние секреты омоложения, которые можно получить с помощью сорокадневного курса чисток, потов, корневой диеты, флеботомии и теософии.34 Как только его разоблачали в одном городе, он переходил в другой, получая доступ к богатым семьям благодаря своей масонской хватке и кольцу. В Петербурге он практиковал как врач, лечил бедных безвозмездно и был принят Потемкиным; но врач Екатерины Великой, хитрый шотландец, проанализировал некоторые эликсиры доктора и нашел их бесполезными; Калиостро был дан день, чтобы собрать вещи и уехать. В Варшаве он был разоблачен другим врачом в брошюре "Калиостро демаскированный" (1780), но прежде чем она смогла его догнать, он отправился в Вену, Франкфурт, Страсбург. Там он очаровал кардинала принца Луи-Рене-Эдуара де Роана, который поставил в своем дворце бюст Великого Кофта с надписью "Божественный Калиостро". Кардинал привез его в Париж, и великий самозванец был невольно вовлечен в "Аферу бриллиантового ожерелья". Когда эта мистификация была раскрыта, Калиостро отправили в Бастилию; вскоре его освободили как невиновного, но приказали покинуть Францию (1786). Он нашел новую клиентуру в Лондоне. Тем временем Гете навестил мать Калиостро на Сицилии и заверил ее, что ее знаменитый сын оправдан и находится в безопасности.35*

Из Лондона, где множились сомневающиеся, граф и графиня перебрались в Базель, Турин, Роверето, Трент, везде их подозревали и изгоняли. Серафина умоляла отвезти ее в Рим, чтобы помолиться на могиле матери; граф согласился. В Риме они попытались основать ложу своего египетского масонства; инквизиция арестовала их (29 декабря 1789 года); они признались в своем шарлатанстве; Калиостро был приговорен к пожизненному заключению и закончил свои дни в замке Сан-Лео близ Пезаро в 1795 году, в возрасте пятидесяти двух лет. Он тоже стал частью картины Просвещенного века.

2. Казанова

Джованни Якопо Казанова добавил к своей фамилии повелительное "де Сейнгальт", случайно вырвав его из алфавита, как полезный знак отличия, чтобы одолеть монахинь и отвадить правительства Европы. Он родился в семье двух актеров в Венеции в 1725 году и уже в раннем возрасте подавал надежды на развитие умственных способностей. Он был учеником адвоката и утверждал, что получил докторскую степень в Падуанском университете, когда ему было шестнадцать лет.36 На каждом шагу в его увлекательных "Мемуарах" мы должны остерегаться его воображения, но он рассказывает свою историю с такой самозабвенной откровенностью, что мы можем верить ему, хотя и знаем, что он лжет.

В Падуе он впервые покорил Беттину, "хорошенькую девочку тринадцати лет", сестру своего воспитателя, доброго священника Гоцци. Когда она заболела оспой, Казанова ухаживал за ней и заразился; по его собственному признанию, его акты доброты равнялись его любовным похождениям. В старости, отправившись в Падую в последний раз, "я нашел ее старой, больной и бедной, и она умерла у меня на руках".37 Почти все его возлюбленные были представлены как любящие его до самой смерти.

Несмотря на диплом юриста, он страдал от унизительной бедности. Отец его умер, мать подвизалась в далеких городах, вплоть до Петербурга, и обычно забывала о нем. Он зарабатывал на хлеб, промышляя в трактирах и на улицах. Но он был силен, красив и храбр. Когда в 1746 году венецианского сенатора Зуана Брагадино хватил удар при спуске по лестнице, Джа-копо подхватил его на руки и спас от стремительного падения; после этого сенатор защитил его в дюжине переделок и дал ему средства на посещение Франции, Германии и Австрии. В Лионе он вступил в масоны; в Париже "я стал компаньоном, а затем магистром ордена". (Мы с некоторым потрясением отмечаем, что "в мое время никто во Франции не знал, как завысить цену".38)

В 1753 году он вернулся в Венецию и вскоре привлек внимание правительства, распространяя оккультные премудрости. Через год официальный инквизитор доложил о нем Сенату:

Он втерся в доверие к благородному Зуану Брагадино... и сильно его обманул. ... Бенедетто Пизано говорит мне, что Казанова - философ-кабалист, и с помощью ложных рассуждений, ловко приспособленных к умам, над которыми он работает, он добывает себе средства к существованию. ... Он заставил Брагадино поверить, что тот может вызвать ангела света для его блага".39

Кроме того, Казанова рассылал своим друзьям сочинения, которые изобличали его как нечестивого вольнодумца. Казанова рассказывает: "Некая госпожа Мемно вбила себе в голову, что я учу ее сына заветам атеизма".40

То, в чем меня обвиняли, касалось Священной канцелярии, а Священная канцелярия - свирепый зверь, с которым опасно связываться. Были определенные обстоятельства... которые затрудняли им заключение меня в церковные тюрьмы инквизиции, и поэтому в конце концов было решено, что со мной должна разобраться государственная инквизиция".41

Брагадино посоветовал ему покинуть Венецию, но Казанова отказался. На следующее утро его арестовали, конфисковали документы и без суда и следствия заключили в I Piombi, "Свинцовую тюрьму" - так называли венецианскую государственную тюрьму из-за табличек на ее крыше.

Когда наступала ночь, я не мог сомкнуть глаз по трем причинам: во-первых, из-за крыс; во-вторых, из-за ужасного грохота часов собора Святого Марка, которые звучали так, словно находились в моей комнате; в-третьих, из-за тысяч блох, которые заселяли мое тело, кусали и жалили меня, отравляя мою кровь до такой степени, что я страдал от спазматических судорог, доходящих до конвульсий.42

Его приговорили к пяти годам, но после пятнадцати месяцев заключения он сбежал (1757 г.), используя множество приспособлений, рисков и ужасов, рассказ о которых стал частью его торговли в дюжине земель.

Приехав во второй раз в Париж, он сразился на дуэли с молодым графом Николя де Ла Тур д'Овернь, ранил его, исцелил "волшебной" мазью, завоевал его дружбу и был представлен им богатой тетке, госпоже д'Урфе, которая свято верила в оккультные силы и надеялась с их помощью изменить свой пол. Казанова сыграл на ее легковерии и нашел в нем тайное средство для достижения благосостояния. "Теперь, в старости, я не могу, не краснея, вспоминать об этой главе моей жизни";43 Но это продолжалось на протяжении дюжины глав его книги. Он пополнял свои доходы, жульничая в карты, организуя лотерею для французского правительства и получая заем для Франции от Соединенных провинций. По пути из Парижа в Брюссель "я всю дорогу читал "De l'Esprit" Гельвеция".44 (Он должен был предложить консерваторам убедительный пример того, как либертин [вольнодумец] становится либертином, хотя последовательность, вероятно, была обратной). На каждой остановке он выбирал себе любовницу; на многих остановках он находил бывшую любовницу;