Лучше обстояло дело с хмелем, а значит, и с пивом, без которого чехи не могли представить себе упорядоченной жизни. Согласно плану, в 1947 году в Чехии должно было быть сварено 7 млн гектолитров пива (в Словакии – 1 млн). Хотя хмеля из-за засухи собрали меньше, но он был лучшего качества, чем в предыдущем году, и к тому же у пивоваренных заводов еще сохранялись прошлогодние запасы.

С овощами и фруктами у населения осенью 1947 года проблем не предвиделось, однако на зиму их, опять же из-за засухи, заготовили мало. Предполагалось на зиму завезти из Румынии, Югославии, Италии, Голландии и Швейцарии 4000 вагонов яблок, пригодных для длительного хранения.

Тяжелейшая ситуация просматривалась на 1948 год для рынка мяса, так как из-за засухи в стране ожидалась нехватка 100 тысяч вагонов кормового зерна, 200 тысяч вагонов соломы, 150 тысяч вагонов сена и 300-400 тысяч вагонов кормовых корнеплодов. Вместо 36 тысяч вагонов по плану из-за границы требовалось срочно завезти 80 тысяч вагонов кормов, чтобы предотвратить полную катастрофу в животноводстве[745]. СССР на тот момент обещал 20 тысяч вагонов фуражного зерна, Румыния – 25 тысяч (кукуруза).

Причем корма были нужны срочно, так как забой скота уже начался – если к январю 1946 года в Чехии насчитывалось 3146454 головы крупного рогатого скота, то на 1 января 1947-го – лишь 2962000, а на 1 июля 1947-го – 2 795 000.

Для того чтобы в условиях засухи стимулировать поставки крестьянами зерна (особенно пшеницы) на рынок, правительство 22 августа 1947 года решило повысить закупочные цены на пшеницу и ячмень на 200 крон за центнер, на рожь и овес – на 150 крон, на картофель – на 50 крон за центнер, на лук – на 2 кроны за килограмм, помидоры, на капусту и морковь – на крону за килограмм. За сданную говядину в апреле 1948 года предполагалось доплатить крестьянам 2 кроны за килограмм живого веса, в мае – 3 кроны, в июне – 4 кроны. За сливочное масло крестьяне должны были получить на 18 крон за килограмм больше, за молоко жирностью 3,6 % – по дополнительной кроне за литр.

Хотя решение помочь крестьянам приняли в правительстве единогласно, разгорелся жесткий и принципиальный спор, откуда взять для этого деньги. Ведь только доплата за зерно должна была обойтись бюджету в 1,6 миллиарда крон, за картофель – 475 миллионов, за молоко и масло – 700 миллионов. 500 миллионов крон было решено потратить на помощь конкретным хозяйствам, особенно пострадавшим от засухи.

Все партии согласились ввести новый налог на роскошь и спиртные напитки, но этого было явно недостаточно.

Для финансирования новых мер помощи селу КПЧ предложила ввести единовременный чрезвычайный налог на всех, чье состояние превышало один миллион крон («налог на миллионеров»). В ЧСР, по оценкам министра финансов Доланского, было примерно 35 тысяч миллионеров (из них 16 тысяч помещиков и 14 тысяч предпринимателей в сфере промышленности, 6000 крупных экспортеров), имущество которых оценивалось суммарно в 50 млрд крон. 20 тысяч человек официально задекларировали имущества более чем на миллион крон.

Именно «налог на миллионеров» фактически привел к краху Национального фронта, так как против коммунистов сплотились все остальные партии. Даже Фирлингер назвал налог «ребячеством». Против налога проголосовали все министры от ЧНСП, ЧНП и демпартии. От социал-демократов присутствовал только министр Лаушман, но он не голосовал. Национальные социалисты утверждали, что миллионеров в ЧСР всего 8300 и все свое имущество они накопили тяжким трудом и многолетней экономией. Антикоммунистический блок в правительстве стал реальностью.

Заместитель Готвальда от ЧНСП Зенкл предложил изыскать несколько миллиардов крон прямо из текущих доходов бюджета. Доланский ответил, что это несерьезно, – таких денег в казне просто не имелось, а перспективы доходной части бюджета в конце 1947 года были гораздо хуже, чем в первом полугодии. Ведь только что был снижен подоходный налог, к тому же из-за засухи ожидались потери доходов от монополии государства на производство пищевого спирта.

Странные аргументы привел в напечатанном органом ЧНСП «Свободне слово» письме от 5 сентября 1947 года министр иностранных дел Масарик (у него было вывихнуто плечо, и он не участвовал в голосовании). Он, Масарик, тоже против налога, так как не понимает, кто конкретно является миллионером. Ведь и министры получают много, например, он сам – 20 тысяч крон в месяц плюс неплохой гонорар за книгу вопоминаний «Говорит Лондон». Так что же, и ему придется платить налог[746]?

Отвергнув «налог на миллионеров», партнеры КПЧ по Национальному фронту предложили профинансировать помощь деревне из госбюджета, и так дефицитного вследствие засухи. В 1946 году дефицит бюджета ЧСР превысил 26 млрд крон, что составляло 70 % всех доходных статей. 2 сентября 1947 года правительство голосами 11 министров от ЧНСП, демпартии и ЧНП официально отвергло «налог на миллионеров». ЧСДП воздержалась. Таким образом, правительство оказалось в состоянии явного раскола.

Центральный орган коммунистов газета «Руде право» подняла перчатку и напечатала имена всех министров, голосовавших против налога. Правые партии сочли это нарушением правил хорошего тона и принципов Национального фронта.

Печать национальных социалистов стала распространять явные небылицы. Коммунистов обвиняли в том, что они хотят обложить налогом всех домовладельцев. Но таковых в Чехии и Моравии было 370 тысяч, а КПЧ нацеливалась на доходы только 35 тысяч наиболее состоятельных граждан. ЧНСП утверждала также, что налогом обложат все доходы, включая заработную плату рабочих, которая для этих целей якобы будет капитализирована. Но ничего подобного не планировалось. Наконец, активно муссировался обычный в таких случаях аргумент, что богатые, мол, все равно уйдут от налогов. Коммунисты сочли его абсурдным и аморальным – получалось, что налоги должны платить только честные люди[747].

Однако лозунг КПЧ «Пусть платят богатые!» пользовался широкой популярностью в стране и был поддержан в ходе массовых митингов, организованных профсоюзами и самой компартией. РПД от имени 2 миллионов своих членов официально поддержала «налог на миллионеров». За три дня правительство получило 362 резолюции массовых митингов заседаний национальных комитетов и заводских советов. Причем очень часто требование ввести налог на миллионеров охотно подписывали рядовые члены ЧНСП, особенно на заводах. За первые десять дней сентября 1947 года было принято более 1000 резолюций в поддержку налога. Социал-демократическая газета «Право лиду» назвала первую неделю сентября 1947-го самым бурным временем в стране после мая 1945-го.

Коммунистические газеты во многих городах публиковали списки местных миллионеров. Например, в Брно их обнаружили 800, и они должны были бы, согласно инициативе КПЧ, выплатить в качестве налога 37 миллионов крон.