Однако 31 октября 1947 года правительство все же приняло компромиссный вариант закона о «налоге на миллионеров». По нему единовременный налог должны были заплатить семьи, чье имущество на момент издания закона превышало миллион крон и чьи обычные доходы с этого имущества составляли не менее 50 тысяч крон в год. Кроме этого, под налог попадали и те, чьи налогооблагаемые доходы в 1947 году превысили 240 тысяч крон. Эти люди должны были помимо обычного подоходного налога заплатить еще 20 % с дохода[756]. Причем по предложению коммунистов ставка единовременного налога была дифференцирована в зависимости от дохода от имевшегося имущества, чтобы освободить от налогобложения мелких и средних предпринимателей. Закон позволил взыскать на нужды села около 6 млрд крон.

Новый налог надо было выплатить до апреля 1948 года.

Однако кризис вокруг «налога на миллионеров» ознаменовал собой фактический распад Национального фронта. ЧНСП, ЧНП и демократы, временно приглушив публичные нападки на КПЧ со стороны своих лидеров, практически заключили между собой неформальное коалиционное соглашение против компартии. Социал-демократы оказались в состоянии перманентного раскола – левое крыло партии (открыто) выступало за прочный союз с коммунистами, правое (тайно) – за союз с буржуазными партиями фронта.

Практически все партии Национального фронта (особенно национальные социалисты) перешли к открытым нападкам на коммунистов в своей печати. Еще с лета 1947 года стали муссироваться слухи о предстоящем коммунистическом вооруженном путче в Чехословакии, которые охотно перепечатывали западные газеты. Премьер Готвальд в июне 1947-го был вынужден в интервью корресподенту «Нью-Йорк Геральд Трибюн» назвать подобные слухи полным бредом[757].

На совещании политических и организационных секретарей районных комитетов КПЧ в конце августа генеральный секретарь ЦК КПЧ Сланский отметил, что домашняя реакция с опорой на реакцию зарубежную перешла в наступление. Коммунисты предпочитают решить вопрос «кто кого» на парламентских выборах, но готовы к любому повороту обстановки и не дадут застать себя врасплох. Партия поставила задачу увеличить количество своих членов до 1,5 миллиона к маю 1948 года (примерно тогда и должны были пройти выборы).

Что же касается надежд антикоммунистов на поддержку Запада, то Сланский отметил следующее: славян 300 миллионов, и теперь они – одна семья и не дадут друг друга в обиду[758]. Если же Чехословакия, несмотря на уроки Мюнхена, ослабит связи с СССР и славянскими странами (чего и добивается реакция), то безопасность страны окажется под угрозой. «Мы не будем резать сук, на котором сидим», – сказал Сланский.

В августе 1947 года рупор ЧНСП газета «Свободне слово» огорошило читателей еще одной сногсшибательной сенсацией: бывшая любовница Геббельса, чешская киноактриса Лида Баарова[759] вышла замуж за племянника министра информации коммуниста Вацлава Копецкого, и сам министр якобы был на этом бракосочетании свидетелем. Копецкий выступил с официальным опровержением. На свадьбе он не присутствовал, а муж Бааровой Ян Копецкий не доводился ему родственником и был членом ЧНСП. Министр выразил намерение обратиться в суд для защиты своих чести и достоинства[760].

Помимо антикоммунистической пропаганды и слухов национальные социалисты перешли и к более конкретным действиям. По решению министерства юстиции, где доминировала ЧНСП, был проведен обыск в доме председателя Чешского земского национального комитета коммуниста Копрживы, являвшегося еще и председателем Союза освобожденных политзаключенных. Возникла волна протестов. Министр юстиции Дртина попытался отмежеваться от обыска, свалив все на излишюю ретивость местных органов юстиции.

Суды стали привлекать к уголовной ответственности бывших партизан, хотя по-прежнему не трогали спекулянтов. Дртина пообещал делегации бывших партизан прекратить преследование борцов Сопротивления, но ничего не изменилось.

Накал политического противостояния в Чехословакии летом – осенью 1947 года явно набирал обороты. Полюсами этого противостояния были самые большие партии Национального фронта – КПЧ и ЧНСП, – и исход их борьбы за лидерство во многом зависел от позиции других партий.

Еще в июне посол США в Праге Стейнхардт отмечал в своих депешах в Вашингтон рост влияния умеренного крыла в ЧСДП, ослабляющий позиции коммунистов. В начале сентября источник американского посольства в Социал-демократической партии сообщил Стейнхардту, что ЧСДП якобы получила от коммунистов ультиматум – либо она соглашается с предложениями КПЧ, либо в течение ближайших трех недель будут объявлены досрочные парламентские выборы. Кстати, эта информация противоречит утверждениям противников КПЧ о том, что коммунисты всячески откладывали намеченные на 1948 год выборы в Национальное собрание. Получается, что выборов боялись не они, а социал-демократы.

Стейнхардт в своем анализе отмечал, что внутрипартийная борьба в ЧСР достигла беспрецедентного уровня с момента освобождения страны от фашизма, и вероятно, что коммунисты настроены на досрочные выборы уже этой осенью (то есть в 1947-м).

Зенкл публично заявил, что если коммунисты хотят досрочных выборов, то ЧНСП на это готова. Стейнхардт с удовлетворением отмечал, что некоммунистические партии демонстрируют «восхитительную твердость».

Между коммунистами и национальными социалистами развернулась активная борьба за привлечение социал-демократов на свою сторону. Сначала казалось, что выигрывают правые. В начале сентября 1947 года в связи с обсуждением налога на миллионеров появились сообщения, что министр снабжения социал-демократ Майер подал в отставку. Кабинет Готвальда оказался на грани полного краха. Однако заключение 12 сентября соглашения между КПЧ и ЧСДП заставило Майера передумать.

Отставка Майера была вызвана еще и тем, что на него обрушилась волна критики со стороны депутатов парламента (причем в основном правых), обвинявших министра снабжения в срыве госзакупок важнейших видов продовольствия. Коммунисты тоже были недовольны работой Майера, но по политическим мотивам воздерживались от обвинений в его адрес.

За обострением обстановки в ЧСР внимательно наблюдали в Москве и Вашингтоне.

Уже в марте 1947 года ЦРГ США в своем секретном анализе отмечала рост антикоммунистических тенденций в ЧСР. К ним американская разведка, в частности, относила растущую экономическую зависимость Чехословакии от Запада, а также «сокращение коммунистического контроля над секретной полицией»[761]. ЦРГ с удовлетворением отмечала ухудшение отношений между КПЧ и ЧСДП из-за вопроса о дальнейшей национализации. Американская разведка прогнозировала, что СССР будет избегать вмешательства во внутренние дела Чехословакии до тех пор, пока в этой стране сохраняется дружественное Москве правительство.