Стас, припарковавшийся неподалеку, поморгал фарами, и Таня, заметив его, двинулась в сторону автомобиля.

— Куда едем? — осведомился Дымов, когда она села в салон.

— На вокзал, — выдержав короткую паузу, сказала Куликова и пристегнула ремень безопасности.

Стас молча вытащил из внутреннего кармана пиджака несколько цветных бумажек и протянул их Тане.

— Что это? — машинально спросила она, хотя уже поняла, что именно держит в руках.

— Там все написано.

— Стас, а как ты смог купить билеты без меня? Там же паспорт нужен, — недоумевала Куликова и на всякий случай проверила наличие документа в своей сумочке.

Дымов следил за ее действиями боковым зрением и уже не сдерживал насмешливую ухмылку.

— Я все могу, — невозмутимо произнес он, трогаясь с места.

— Подожди, а зачем мне четыре места в купе? Думаешь, на одном я не помещусь? — лукаво улыбнулась Таня.

— Выбрать не мог, не знаю, как тебе больше нравится, сверху или снизу.

Фраза прозвучала двусмысленно, и Куликова притворно возмутилась:

— Дурак!

— Ездить в смысле, — усмехнулся Стас.

— Угу, еще б весь вагон выкупил, ехать-то всего три часа.

— Ну вдруг к тебе кто-то пристанет, а меня рядом не будет.

Тане было безумно приятно услышать такие слова именно от Дымова, причем она знала, что он сказал это на полном серьезе. Его забота, явление само по себе достаточно редкое, так мягко согревала душу, и Куликова уже ни о чем больше не могла думать.

Московская область. БО «Васильки»

Романова вошла в столовую и огляделась в поисках свободного места. Присмотрев себе столик в самом углу, она взяла свой завтрак и присела на стул. Нехотя ковыряясь ложкой в каше, Ира пытаясь заставить себя поесть, но аппетита совершенно не было. Внезапное появление Громова безвозвратно испортило ее настроение. В очередной раз он смог доказать, что не безразличен ей. Как бы она ни старалась отгородиться от него, одного взгляда было достаточно, чтобы ее крепость пала.

Ирина корила себя за безволие, осознавая, что зациклилась на этом мужчине, что это ненормально. Хватит витать в облаках и верить в сказки о любви, в реальной жизни сказками нет места, только суровая действительность со своими законами и принципами, думала она. Нужно просто понять, как тут все устроено, каким правилам и нормам поведения подчиняются жители базы. Разобравшись с этим, Романова сможет выстроить привычную для себя жизнь, составить какой-то план, почувствует наконец твердую почву под ногами.

— Доброе утро! Не помешаю? — спросила Юля, прервав поток ее мыслей.

— Конечно нет, присаживайся, — вежливо предложила Ира, указывая на соседний стул.

— Как самочувствие?

— Вполне сносно, — проговорила она и попыталась улыбнуться.

— Хорошо спала? — участливо поинтересовалась Михайлова.

— Как убитая, — ответила Ирина и, чуть наклонившись к собеседнице, продолжила: — Ты прости меня за вчерашнее.

— Да ну что ты, нормально все. Часто у тебя такие приступы?

Романова задумалась. Она никогда раньше не сталкивалась с такими яркими и сильными чувствами, да и вообще, как оказалось, не жила. Ира будто находилась под прозрачным куполом, отгораживалась от всего плохого, и только Тимуру как-то удалось выдернуть ее наружу. Он заставил ее дышать полной грудью, испытывать запредельные эмоции, наполнил жизнь насыщенными красками. Жаль, что ненадолго.

— Ни разу не было, — честно призналась Ирина, грустно улыбнувшись своим мыслям.

— Ясно, зайди ко мне после завтрака, я дам тебе таблетки.

— Зачем?

— Легкое успокоительное на травках, пропьешь курс, а дальше посмотрим.

— Хорошо, спасибо тебе.

— Не за что, — сказала Юля и хотела было встать из-за стола, но, увидев лучшую подругу, осталась сидеть на месте.

— Юль, ты вообще, что ль? — звонкий голос Карины разнесся по большому залу, привлекая всеобщее внимание к ее персоне.

Романова обреченно наблюдала за тем, как Базанова стремительно приближается к их столику.

— Я тебя жду-жду, а ты время тратишь на всяких убогих, — она говорила громко, чтобы каждый присутствующий слышал ее.

— Карин, успокойся, — вмешалась Михайлова, но Ира жестом остановила ее.

— Раз уж пришла, тоже, пожалуй, позавтракаю. Ты, надеюсь, не против? — язвительно спросила Карина и, смерив Ирину презрительным взглядом, села на один из свободных стульев.

— Да нет, что ты, я уже наелась, — спокойно ответила Романова и встала. — А тебе приятного аппетита, — пожелала она и, взяв со стола тарелку с кашей, перевернула ее Базановой на голову. — Попробуй кашу, она сегодня особенно удалась.

В столовой воцарилась полнейшая тишина. Все взоры были прикованы к их столику, но никто не решался сказать и слова.

Карину трясла бессильная злоба. Она, как рыба, открывала рот в возмущении, но не могла ничего выговорить.

— Ты… Ты… Да я тебя!

Ирина перевела взгляд на Юлю, так старательно прикрывающую губы рукой, улыбнулась ей и, забрав чашку с кофе, гордо покинула помещение.

Тула. Квартира Куликовой

Переступив порог прихожей, Таня скинула туфли с ног и закрыла дверь изнутри.

— Проходи, — сказала она Дымову и бросила ключи на тумбочку. — Ты пока располагайся, а я быстро в душ и потом что-нибудь приготовлю, — предупредила Куликова и скрылась за дверью ванной комнаты.

— Угу, — на автомате отозвался Дымов и, осматриваясь по сторонам, прошел в зал. В квартире было душно, поэтому он снял галстук и расстегнул несколько верхних пуговиц.

Услышав шум воды, Стас невольно представил Таню без одежды, как капли воды стекают по ее обнаженному телу, и не выдержал. На ходу снимая рубашку, без стука ворвался в ванную и замер на месте. Куликова стояла к нему спиной в одних лишь трусиках, которые уже собиралась снять, но, будто почувствовав на себе прожигающий взгляд, обернулась, инстинктивно прикрывая грудь руками.

— Стас…

Дымов в два шага преодолел расстояние между ними, остановившись в нескольких миллиметрах от Тани. Обхватив ее запястья, опустил руки вниз и в следующую секунду ощутил, как ее затвердевшие соски коснулись его кожи. Впился страстным поцелуем в приоткрытый рот, жадно терзал ее губы своими, надежно прижимая к себе.

И только сейчас, оказавшись под натиском любовных ласк, Куликова поняла, насколько сильно соскучилась, как необходимы его объятия, его близость. Она так устала быть сильной и независимой, хотелось расслабиться, подчиниться, признать мужскую силу и власть.

Распаляясь все больше, Стас потянул резинку трусов вниз, и они скользнули на пол по гладкой коже бедер. Сжал пальцами упругие ягодицы и, оторвавшись от припухших губ, принялся ласкать шею и плечи, нетерпеливо кусая зубами. Таня застонала, дрожащими руками потянулась к ширинке на брюках, но томительное волнение нарушало координацию. Дымов пришел ей на помощь и, ловко расстегнув молнию, снял штаны вместе с боксерами.