Как только они с советником миновали последние ряды кергского войска, вызванный Даниором туман начал рассеиваться, и вскоре Шона получила возможность снова наблюдать за битвой. С поля брани по-прежнему доносились воинственные кличи, а также стоны раненых и умиравших. Но с такого расстояния было трудно судить о ходе сражения.

— Мы берем верх? — спросила она советника, не сводя глаз с равнины.

— Не знаю, миледи. Похоже, Кентигерн теснит наш центр, но, мне кажется, наши фланги успешно держат оборону.

Шона не была уверена в этом. Ей следовало остаться там, на поле боя. Это было ее войско. С самого начала похода она не раз говорила это — не только Хагану, но и Андреасу. И вот теперь она скрывалась в тылу своей армии, ожидая победы или поражения, к которым она не будет иметь никакого отношения. Шона отдала бы все на свете, только бы сейчас рядом с ней находился Яван.

«Он бы сражался плечом к плечу с Хаганом, как должна сражаться и ты», — подумала она.

— Мне следует вернуться туда.

— Вас убьют, миледи. И десятки солдат погибнут, пытаясь защитить вас.

Раздраженная справедливостью слов советника, она прикусила язык, чтобы не произнести ругательство, которое привело бы в ужас ее мужа.

— Прошу прощения, миледи, — спокойно сказал он.

Шона помотала головой, на мгновение закрыв глаза.

— Вам нет нужды извиняться, Даниор. Вы просто сказали то, что я и без вас знаю. — Она посмотрела на кирси и через силу улыбнулась. — Вы спасли мне жизнь, и я благодарю вас.

— Меньшего герцог и не ждал бы от меня. Он требует… — Кирси осекся; глаза у него расширились, а бледное худое лицо побледнело еще сильнее. — Гром и молния! — прошептал он.

Шона обернулась, и у нее мучительно заныло цод ложечкой. С востока к полю боя приближалась длинная колонна солдат, следовавшая берегом реки. Впереди войска развевалось знамя: черно-серебряное, с красным и белым. Волк и луны. Глендивр.

Яван никогда не враждовал с Керни, но они никогда и не дружили. С другой стороны, отец Керни всегда состоял в союзе с домом Кентигернов.

— Сейчас начнется резня, — проговорила Шона. — У Хагана нет ни малейшего шанса.

— Прикажете вызвать тум…

Герцогиня не дослушала советника. Пришпорив своего коня, она помчалась во весь опор навстречу глендиврскому войску; ее золотистые волосы распустились и теперь развевались у нее за спиной. Возможно, она и не была воином, но она крепко сидела в седле — и знала, что сумеет доскакать до Керни прежде, чем он вступит в битву. Шона еще не знала, что она скажет или сделает, когда предстанет перед герцогом, но сейчас ей нужно было только добраться до него — все остальное не имело значения. Она слышала за спиной крики Даниора, призывавшего ее вернуться, но даже не оглянулась.

Только приблизившись к глендиврскому войску, Шона увидела Керни в совершенно неожиданном окружении. Герцога сопровождали два кирси и еще один человек, казавшийся до боли знакомым.

Она резко остановила своего коня, и внезапно руки у нее затряслись так сильно, что она выронила меч. Тавис. Рядом с Керни ехал Тавис.

Герцог направлялся к Шоне, вместе с двумя кирси, ее сыном и еще одним мужчиной — по всей видимости, глендиврским капитаном.

Тавис подскакал к ней первым и спрыгнул со своего коня, прежде чем тот остановился. Спешившись, Шона подбежала к сыну, заключила его в объятия и уткнулась лицом ему в плечо, сотрясаясь от рыданий. Наконец она отстранилась и сквозь слезы посмотрела на Тависа. Все лицо его было в шрамах, словно он уже побывал в сражении. У него дрогнули губы, и он на миг отвел глаза в сторону; по щекам мальчика тоже текли слезы. Шона не могла представить себе, что довелось вынести сыну. При одной мысли об этом у нее болезненно сжалось сердце.

— Ты… как ты?

— Нормально для человека в моем положении.

Герцогиня открыла рот, но тут же снова закрыла, не зная, как задать вопрос, мучивший ее больше всего. Но похоже, в словах не было необходимости.

— Я не убивал Бриенну, мама. Даю слово Кергов.

Она снова обняла сына.

— Я тебе верю.

Шона действительно верила, хотя только сейчас, когда чувство облегчения теплой волной накатило на нее, она поняла, как сильно сомневалась в невиновности Тависа.

— Почему ты здесь? — спросила она через мгновение, снова отстраняясь от него. — Почему ты с Керни?

Тавис потряс головой.

— Трудно сразу все объяснить. Достаточно сказать, что герцог предоставил мне убежище.

— Убежище? — Шона посмотрела на Керни, остановившего своего коня в нескольких шагах от них. — Вы предоставили Тавису убежище, а потом привезли сюда?

— Мама…

Она подняла руку, повелевая мальчику замолчать.

— В чем дело, Керни? Вы играете жизнью моего сына?

— Едва ли, миледи, — сказал герцог. Он был красивым мужчиной; его молодое лицо никак не сочеталось с седыми волосами, даже сейчас, когда оно хранило серьезное выражение. — Лорд Тавис здесь по собственной воле — и по настоянию своего товарища.

— Товарища?

— Это я, миледи, — сказал один из кирси.

До этой минуты Шона не обращала на него внимания, но теперь, внимательно посмотрев на мужчину, она увидела, что он отличается от всех представителей племени волшебников, которых ей доводилось встречать. Высокий, мускулистый и широкоплечий, он походил скорее на солдата, чем на советника. Как и у всех кирси, у него были желтые глаза и бледная кожа, но они придавали мужчине внушительный, даже грозный вид, а вовсе не болезненный, характерный для кирси. Свои длинные волосы он носил распущенными, и сейчас они развевались на ветру.

— Кто вы такой? — спросила герцогиня.

— Меня зовут Гринса джал Арриет. Я ярмарочный предсказатель.

— А каким образом вы… — Она осеклась, изумленно уставившись на него. — Предсказатель? Не вы ли присутствовали при Посвящении Тависа?

— Я, миледи.

Кирси перевел глаза вдаль, и на мгновение герцогине показалось, что он не хочет встречаться с ней взглядом.

— Какую роль вы сыграли в событиях, случившихся с моим сыном?

— Я с радостью отвечу вам, миледи. Позже. Но сейчас у меня на глазах умирают люди. Думаю, пора остановить битву.

Вспомнив о сражении, Шона обернулась и посмотрела на поле боя. У нее путались мысли. Тавис, война, Яван. Слишком много всего. Конечно, надо было что-то предпринять. Ей следовало помнить о погибавших солдатах и без этого странного кирси.

Похоже, солдаты Кентигерна и Керга еще не заметили глендиврское войско, поглощенные кровопролитным сражением.

Шона подняла с земли свой меч и вскочила в седло. Тавис тоже сел на коня.