– Это и есть та самая рхунка? – робко поинтересовалась Трейя.

– Вряд ли у Джерида их много. Видимо, та самая.

Пока Мовиндьюле и Трейя разглядывали пленницу, из башни вышел Джерид. Кэл все утро находился на связи с принцем. Он утверждал, будто дело не терпит отлагательства. Впрочем, как подозревал Мовиндьюле, старик просто хочет скорее избавиться от мерзкой рхунки. Один запах внушал непреодолимое желание сбежать: от клетки несло, как из переполненного ночного горшка.

Неужели мне предстоит провести с этой тварью целых три дня?

– Ты, я вижу, не торопился, – проскрипел Джерид, приблизившись к Мовиндьюле.

Кэл выглядел еще старше. Удивительно! Разве может вода стать мокрее, а снег холоднее? Фрэй казался не просто древним, а по-настоящему дряхлым. Он шаркал и едва удерживал равновесие: каждый шаг явно давался ему с трудом. На лбу блестели капли пота.

Наверное, поэтому он так спешит.

Мовиндьюле вспомнил, как навещал Фенелию за несколько недель до ее смерти. Старая фрэя вся истаяла и уже не могла подняться с постели. Джерид точно такой же. «Настоящий призрак», – подумал принц, будто кэл уже одной ногой стоял в Пайре. Джерида сопровождали молодые миралииты Индус и Кремм – видимо, чтобы подхватить своего наставника, если тот упадет.

– Мы выехали сразу же, – ответил Мовиндьюле, – и тебе это прекрасно известно.

– Ты слишком задержался в пути, – огрызнулся Джерид. – Разве я не дал понять, что существование Эриана висит на волоске?

Принц уже не в первый раз это слышал. В течение нескольких дней старик непрестанно изливал на него свои тревоги. По пути Мовиндьюле пришлось выслушать долгие обличительные речи о том, что он ленив и недостоин дара, которым обладает благодаря Ферролу и, разумеется, самому Джериду. Все эти разговоры происходили у него в голове. Сперва принц решил, будто кэл от старости забыл, что несколько часов назад вещал то же самое. Потом понял – Джерид все отлично помнит, просто решил унизить его при свидетелях. Какой прок читать нотации один на один? Гораздо лучше сделать это при всем народе.

– Отвези рхунку прямиком к своему отцу. Передай ему: нам чрезвычайно необходимо заполучить дракона, чтобы удержать башню.

Что-то новенькое.

– Зачем? Что случилось?

– Твой мозг не способен вместить больше одной мысли за раз, поэтому просто запомни: пусть фэйн как можно скорее пришлет дракона.

– Ты хочешь, чтобы мы уехали прямо сейчас? Я собирался провести ночь в Авемпарте, как следует поесть и выспаться, а утром отправиться в путь.

– Видите, с кем приходится иметь дело? – раздраженно произнес Джерид, обращаясь к Индусу и Кремму. Оба сочли за лучшее промолчать. – Отправляйся немедленно. Ты должен срочно доставить рхунку к фэйну. Вдруг, увидев твое изможденное лицо, он проникнется и пришлет подмогу.

Какой-то фрэй, по виду гвидрай, подошел к клетке и проверил упряжь.

– Ни в коем случае не снимай с рхунки ошейник, – предупредил Джерид. – И держись подальше от Имали. Эта фрэя ядовита. – Тяжело дыша, кэл покачал головой. Вид у него был жалкий. Мовиндьюле показалось, старик вот-вот расплачется. – Эх, будь я помоложе… Ты должен справиться, мальчик. Ступай, спаси Эриан. Сохрани жизнь нашему народу.

Гвидрай подвел лошадь к Мовиндьюле, тот велел ему передать вожжи Трейе.

Принц вздохнул, покачал головой и, бросив тоскливый взгляд на башню, произнес:

– Поехали.

Сури пришла в себя. Она не спала: сон – приятное состояние, завершающее хорошо проведенный день. Девушка просто отключилась: в какой-то момент тело и разум отказались подчиняться панике и перестали действовать.

Телега подпрыгивала и покачивалась на ухабах. Открыв глаза, Сури поняла – кошмар продолжается. Она попыталась подумать о чем-то приятном и не смогла. Сквозь металлические прутья задувал ветер, однако воздуха все равно не хватало. Не сводя глаз с прутьев, девушка сосредоточилась на дыхании.

Сердце бешено колотилось где-то в горле, ударяясь о железный ошейник. Руки болели, на пальцах запеклась кровь, ногти обломаны, под несколькими застряли занозы. От одной из досок на полу клетки был отколот небольшой кусок, рядом размазано алое пятно.

Помимо воли Сури вновь принялась раскачиваться и стонать. Эта коробка лучше, чем камера. Меня не станут держать здесь вечно. Сейчас будет все по-другому, не как в прошлый раз: тогда я даже не могла определить, сколько времени провела в темноте. Внутренний голос говорил разумные вещи, хотя для Сури они не имели смысла. Все равно что убеждать человека, закованного в цепи и брошенного на дно озера: «Рано или поздно тебя поднимут на поверхность». Несмотря на доводы разума, единственное, чего ей хотелось, – выбраться наружу. Девушке потребовалась вся сила воли, чтобы опять не начать биться о прутья и царапать пол.

В течение нескольких часов Сури ехала по живописной лесной дороге. От вида могучих деревьев ей должно было стать легче, однако из-за клетки и ошейника лес казался просто рисунком на движущейся стене. Она находилась в коробке, из которой не могла выбраться, а где эта коробка – уже не важно.

– Выглядит она плохо, – сказал кто-то по-фрэйски.

– А как еще должна выглядеть рхунка?

– Похоже, ей нехорошо. Вид у нее нездоровый.

Сури подняла голову. Рядом с телегой шла невысокая фрэя, одетая в простую рубаху и дорожный плащ. Из-под темных волос, убранных под желтую косынку, открывались заостренные уши и длинная шея. Фрэя выглядела не столь красивой и элегантной, как Арион, хотя лицо у нее было доброе.

– Ты, я вижу, заделалась знатоком всякого зверья? – раздался другой голос.

– Чтобы определить, что кому-то плохо, много ума не надо. – Фрэя взглянула на Сури с жалостью.

– Любой зверь в клетке выглядит неважно.

– Мне кажется, она больна. Думаете, ее накормили?

– Джерид и нас-то не накормил. Вряд ли он стал бы тратить еду на эту тварь. – Неизвестный фрэй сердито фыркнул. – Поверить не могу, что он нас выставил. Даже тарелку супа не предложил.

– Думаю, он боялся, как бы она не умерла.

– А я думаю, он боялся, как бы самому не помереть. Ты его видела? Надеюсь, Джерид проживет достаточно долго, чтобы я успел превратить его жизнь в кошмар за такое непочтительное обращение.

Фрэя подошла ближе, положила руку на прутья и заглянула внутрь. Казалось, она вот-вот заплачет. Мистик сперва удивилась, а потом поняла, что на лице незнакомки, словно в зеркале, отражается все, что та видит.